наверняка будет дуться, а мне нужно сделать именно так. В романе не должно прослеживаться никаких симпатий автора, поэтому я старалась быть как можно более объективной ко всем героям. И к тому же слишком хорошо знала свою подругу – она наверняка попросит сделать её героиню преуспевающей моделью или аферисткой, скрывающейся на Фиджи. Нет, нет и ещё раз нет.
– Слушай, – Чарли наклонилась ко мне, – а вы с этим, ну, как его… Эрик? Вы с ним ещё увидитесь?
Я вздохнула, убирая пальцы от клавиатуры. Нет, в этот свободный час мне точно не удастся закончить первую главу.
– Не знаю. Мы обменялись телефонами на всякий случай. Я же все видела. Ну, аварию, там. Если что, его страховой агент обратится ко мне за свидетельскими показаниями.
– Свидетельские показания, – Чарли поморщилась, поправляя пестрый шейный платок. – Жутко звучит. Будто кого-то убили.
– Да ну, – отмахнулась я, – не болтай чепуху, это обычное дело.
– А мне кажется, что ты просто ему понравилась.
– Ага, конечно.
– Почему нет? Погляди на себя, – Чарли вальяжно расположилась на стуле, окинув меня прищуренным взглядом и томно декламируя: – Темные густые локоны, ниспадающие на точеные плечи, глубокие зеленые глаза, как два изумруда, глядящие на мир с болезненной печалью подавленных страстей. Эти мягкие черты, озаренные коралловым румянцем, эти налитые губы, цвета спелой вишни, манящие, как…
– Ты увлеклась, Чес. – Я скептически уставилась на подругу, кривя эти самые вишневые губы.
– Разве?
– Да, я пишу не эротический роман для бульварных лавочек.
Отчего-то вопиющая неосведомленность подруги о тонкостях детективного жанра меня изрядно взбесила. Потому я отвернулась к компьютеру всем видом выказывая, что крайне занята. Чарли умолкла, и слава всем богам.
В этой главе моя героиня Мари как раз знакомится с геем Риком, владельцем лондонской галереи изящных искусств. Галерею он получил в наследство от отца и только-только взял бразды правления, когда Мари явилась к нему с предложением выставить здесь подлинники Гюстава Курбе и парочки других художников, писавших в жанре «ню». Картины достались ей по наследству от покойного дедушки, но в новой квартире Мари им попросту нет места. Я ещё не решила, кем в конце концов окажется этот Рик – другом или злодеем, поэтому приходилось жонглировать описаниями. Потом подумала, что возможно стоит играть на восприятии читателя – пускай по началу Рик кажется загадочным и в чем-то пугающим, потом можно либо добивать эту линию, либо неожиданно делать его не таким уж засранцем. В конце концов, как писал мой любимый Умберто Эко на тему исчерпанности детективных развязок: «остается написать книгу, в которой убийцей будет читатель». Я ещё не готова к подобного рода экспериментам, поэтому для начала пусть все будет банально: убийца – садовник, или в моем случае – галерист.
Ланч мы с Чарли провели в кафешке, недалеко от нашего издательства. Чес все тараторила по поводу своей статьи об ущемлении прав животных, о том, как её выгнали из офиса престижной фармацевтической компании, не позволив взять