горле.
– Не знаю! Не помню! – отмахнулась Барби.
– Да нам по фиг! – заключил, выдохнув всей грудью, Стерлинг. – Мы пришли тусить или в музей? – прокричал он, обращаясь к друзьям с недовольным выражением лица.
– Музыка-а! – парковый ди-джей, гулявший по сцене, повернулся к гитаристам и призывно взмахнул рукой.
Бас-гитара, ритм-гитара и соло-гитара дружно взяли самые высокие ноты, вибрируя до стона. Потом резко, словно обрушилась тяжелая массивная плита, перешли на басы. Глухо застучала ударная установка, ярко акцентируя басовую линию при помощи большого барабана.
– Че я говорил! – толкнул Костю довольный Стерлинг. – Взрыв звука! Вот апогей рока!
– Господа, вы готовы? – снова зазвенел в микрофон ди-джей, обращаясь к посетителям парка.
– Да-а-а-а! – толпа застонала от нетерпения, приседая и подпрыгивая.
– Набрали краски в руки? – вопрос прозвучал, как приказ.
– Да-а-а!
– Салют! – скомандовал ди-джей и сотни рук одновременно взлетели вверх, разжимая кулаки и выстреливая краску. Воздух над толпой стал красно-сине-зелено-желтым.
Раздался радостный визг. Облако разноцветной пыли колыхнул ветер, и оно стало оседать на головы, лица и одежду людей.
– Салю-ут! – снова призвал ди-джей. – Салю-уту-уйте!
Мальчишки и девчонки стали выхватывать краску из пакетов и забрасывать ею друг- друга, словно играли в разноцветные снежки.
– А-а-а! – визжали все вокруг, приходя в восторг. Многие торопливо снимали одежду, чтобы спасти ее и, оставаясь в купальниках и плавках, бросались в цветное облако, туманом расползавшееся по парку. В тумане со смехом бегали и копошились перепачканные тела молодых людей. Площадь перед эстрадой превратилась в кишащий раскрашенный муравейник.
Музыка неистовствовала. Костины друзья тоже. Полураздетые и чумазые, сбившись в кучу, они прыгали-танцевали. Поп стоял посреди круга, весь грязный и отплевывался. Он растерялся, не зная, что ему делать, как вести себя.
– Дава-ай! А-а-а! – орали одноклассники, бросая в него то красный, то зеленый порошок. Пытаясь подражать приятелям, Костик стал попеременно поднимать ноги от земли и дергать ими в такт музыке. Это выглядело неуклюже. Все от души хохотали и подбадривали сверстника:
– Не комплексу-уй! – перекрывала рев музыкально-людского водоворота Лизабетт. – Делай, как умеешь! Свобода-а-а! – завопила она во весь голос. Ее услышали:
–Сво-о-бо-о-да-а! – отозвалось и покатилось волной от одного края танцевальной площадки к другому. – Сво-о-бо-о-да-а-а!
Музыка ревела.
– Што они играют? – крича, спросил Костя у Стерлинга, наклонившись к самому уху ди-джея, пытаясь окончательно побороть скованность и почувствовать себя своим среди своих.
– «Не чувствую удовлетворения»!… эта композиция… называется! – растягивая рот и прерывисто дыша, прогремел школьный рэпер. – Американцы,… группа «Киллеры», – с силой выдохнул он из легких.
Костя попытался придать своему лицу восторженное