нарушив воцарившуюся размеренность, из автомобиля выскочил седой водитель в строгом темно-синем костюме под распахнутой дубленкой и быстро, опасаясь поскользнуться на мокром снегу, засеменил к дверям аэровокзала. Перед собой он выставил бумажную табличку с надписью «Ашмаров». И вздрогнул от неожиданности, когда встретивший его в дверях высокий молодой брюнет в оранжевом шарфике взялся за табличку и мягко развернул. Пальцем он показал на фамилию и членораздельно произнес:
– Ашмаров – это я.
А затем загнул табличку вниз, словно опасался, что ее увидит кто-то еще.
После взаимных приветствий и извинений встречающего за опоздание они прошли к машине. Водитель затолкнул небольшой чемодан гостя в багажник и привычно почтительно открыл перед ним заднюю дверцу автомобиля. Хозяин оранжевого шарфа уже начал приходить в себя после бессонного четырехчасового перелета и с любопытством поглядывал по сторонам.
– Никогда здесь не был, – констатировал он, как бы открывая тему для разговора. – А как дела у Антона Олеговича?
– А как у него могут быть дела? – с охотой отозвался водитель. – Как всегда, на высоте! Ему эти выборы выиграть – раз плюнуть. Да и партия за ним стоит самая серьезная.
– Что ж, ни одного достойного соперника не нашлось?
– Ну, желающих попасть в Думу, положим, много. Но один только Бурыгин олигархов бьет. Это они раньше народные деньги разворовывали, а теперь – кто на нарах, кто в Израиле.
– Как бьет? – не понял пассажир.
– Законно! Через суд. Все как полагается. Сажает проворовавшихся барыг! А деньги их на детские дома и больницы идут. И пресса его поддерживает.
– И не ругает никто?
– А за что его ругать-то? Он же о людях печется.
– А что ж его баобабом прозвали?
– Так то инициалы такие: Бурыгин Антон Олегович – БАО. А журналист один, из приспешников Кручинского, дописал. Это его главный соперник по выборам. Но ничего, сами иногда промеж себя так зовем. Баобаб – дерево могучее.
– А этот Кручинский что из себя представляет?
– Да, олигарх местный. Из недобитых. У него свой хлебокомбинат, мельница… Много всего. Чего ему в Думе делать? Жиреть еще больше или от закона за депутатской неприкосновенностью прятаться? Как он там наши интересы представлять собрался? Он же нас, поди, только из окна «Мерседеса»-то и видел!
На въезде в город у поста ГИБДД перед их автомобилем молодой гаишник взмахнул жезлом, давая указание принять вправо и остановиться. Пассажир на заднем сиденье не придал этому значения, ожидая формальной процедуры проверки документов. Однако случилось иное. Строгий седой водитель начал суетливо шарить правой рукой между сидений.
– Да где эти чертовы корочки?! – ругнулся он и, приняв неожиданное для Ашмарова решение, вдруг резко выбросил в сторону инспектора руку со сжатой фигой. – На, съешь! – и дал по газам.
Напуганный гаишник так резко взял под козырек, что Ашмарова пробрал смех, и он долго