все чудовищные лицемеры.
– А кем же им еще быть? Так уж их воспитали. Эппи и мистер Хинкс, по-моему, их не хотели обидеть.
– Зато я выглядел довольно глупо, – сказал Стивен.
– Ты разбушевался, точно сэр Галаад[2], бросился на защиту обиженной горничной, только она скорее грешница, а не обиженная.
– Она тебе не нравится? – спросил Стивен.
– Дорогой мой, да я и не задумывалась над этим. Она работает у нас, и ладно. Понимаю, я кажусь тебе ретроградкой, ты ведь у нас прогрессивных взглядов, но я не это имела в виду. Она мне безразлична, совершенно безразлична, равно как и я, полагаю, ей.
– Мне жаль ее. – В голосе Стивена прозвучала резкая нота.
– Это было и слепому видно во время ужина, – сказала холодно Дебора.
– Меня доконало их проклятое самодовольство. И эта Лидделл. Как можно было назначать старую деву смотрительницей приюта Святой Марии?
– Не понимаю, а почему бы и нет? Может, она женщина и не очень умная, но добрая и честная. К тому же ее подопечные, по-моему, уже пострадали от чрезмерного увлечения сексом.
– О Дебора, ради всех святых, не злословь!
– А что ты хочешь – чтобы я умилялась? Мы видимся с тобой раз в две недели. Мне лично тяжеловато высиживать на этих маминых приемах, наблюдать, как Кэтрин и мисс Лидделл пересмеиваются, поскольку уверены, что ты без ума от этой смазливой горничной. От подобной пошлости Лидделл получает особое наслаждение. Завтра же весь разговор за столом станет достоянием местных жителей.
– С ума они сошли, что ли? Я видел девушку мельком, не помню, говорил ли с ней. И выдумают же такое!
– И я так считаю. Бога ради, милый, попридержи свои рыцарские чувства, пока ты дома. Неужели нельзя сублимировать социально-общественные порывы в больнице, чтобы не выплескивать их дома? Не очень-то приятно наблюдать, как ты бурлишь, особенно тем из нас, у кого чувства отсутствуют.
– Я сегодня не в себе, – сказал Стивен. – Не знаю, как мне быть.
Дебора, как всегда, моментально поняла, о чем говорит брат.
– Она страшная зануда, правда? Почему бы тебе не подвести черту под вашим романом? Изящно, конечно. Думаю, с некоторыми романами не стоит тянуть.
– Ты отлично знаешь, что это именно такой роман, вернее, был роман. Но что я должен сделать?
– Для меня это никогда не составляло особого труда. Вся хитрость в том, чтобы заставить другого поверить, что инициатива исходит от него. А спустя несколько недель я почти верю в это сама.
– А если не сработает?
– Люди умирают, и черви съедают их, но умирают они не от любви.
Стивену хотелось спросить, когда ей удастся убедить Феликса Герна – если вообще удастся – в том, что это он первый решил расстаться с Деборой. В подобных делах, как и в прочих других, Дебора проявляет завидную жестокость.
– А я малодушничаю в таких