королевство вандалов; в 536–540 гг. – в Италии, где Велизарий вел войну с готами; в 541 г. – опять в восточных провинциях, в которые в 540 г. вторглись персы, захватив столицу провинции Сирия Антиохию; в 542 г. – в Константинополе, где разразилась эпидемия чумы, в 542–546 гг. – снова в Италии.
Существенным для оценки исторической информации Прокопия является то, что описываемые им земли и события он видел сам: принцип личного присутствия автора был для него основой «истины» – главной цели исторического познания, по утверждению автора, противопоставлявшего в духе античной традиции «миф» и «историю». Именно личному знакомству автора с изображаемыми событиями обязаны мы пространным описаниям дальних земель, народов и их обычаев.
Прокопий не только был очевидцем ключевых событий истории Византии того периода, но и благодаря своему положению имел доступ к информации, в том числе и секретной, на самом высоком уровне. Более того, в силу своего положения, как секретарь Велизария Прокопий вел его переписку, составлял доклады Велизария Юстиниану и участвовал в переговорах с важнейшими государственными деятелями той эпохи – и это придает особую ценность его произведениям, поскольку, когда Прокопий приводит текст речи или письма Велизария, можно быть уверенным, что с высокой степенью вероятности этот текст аутентичен – поскольку сам Прокопий его записал, если не написал изначально.
Наиболее значительное произведение Прокопия Кесарийского это – многотомная «История войн», включающая в себя два тома «Войны с персами» (описание войн Византии с Сасанидским Ираном в 530–532 гг. и 540–549 гг.), два тома «Войны с вандалами» (рассказ о завоевании Византийской империей королевства вандалов в Северной Африке в 533–534 гг.) и три тома «Войны с готами» (о покорении королевства готов в Италии в 535–550 гг.). Уникальным явлением в ранневизантийской историографии стала его неофициальная «Тайная история», история-памфлет, полная резких нападок на императорскую чету.
Среди прочего Прокопий Кесарийский донес до нас и уникальные сведения о древних славянах – «склавинах» и «антах». Наиболее объемную и разнообразную информацию о них содержит «Война с готами». Использование архаичной (античной) этнонимии и образных стереотипов у Прокопия – дань литературным нормам исторического описания – не противоречит реальности свидетельства очевидца: этикетность словоупотребления при описании «этнического портрета» варвара лишь оттеняется характерными индивидуальными деталями, подмеченными историком-очевидцем. Так, традиционными при описании «варварского» мира в византийской историографии становится еврипидовская тема вероломства, коварства «скифов» и – одновременно – геродотовский мотив просты нравов, наивности, неиспорченности «цивилизацией». Это видимое противоречие снимается, если принять во внимание культивируемый Прокопием, как ученым литератором, принцип подражания («мимесиса») античным образцам прозы. Многочисленные параллели или скрытые цитаты из Геродота и Фукидида, его стилистическая