когда Олег планировал вчера свой выезд, то одной из причин столь раннего отправления как раз и было его нежелание устраивать проводы. Хотел уйти по-английски. Наивный.
– Дрезина ждёт, – Капитан Очевидность доложил об этом, когда они прибыли на вокзал.
Вернее, не доложил, а сказал, и не Капитан Очевидность, а генерал Чек, который вместе с Гортензией ехал в первой карете длинного каравана. Но суть-то была понятна.
Да и как дрезине не дожидаться регента, если никакого расписания движения поездов не существовало и в помине? О том, что оно в скором времени появится, знал пока только сам Олег. Дрезинные поезда ходили в любое время по приказам регента, герцогини ре Сфорц и любого Олегового министра.
Никакой неразберихе или тем более рельсовым катастрофам такой порядок не способствовал. Двухпутная дорога позволяла не беспокоиться о возможности столкновения встречных поездов.
Так что, как и положено, на правом по направлению движения пути стояла дрезина с двумя каретами-вагонами, каждый на четыре купе и комнатку вагонного слуги.
– Олег, ну ты и правда в самом деле недолго, – сказала Уля.
Веда, та пыталась изобразить слезливое настроение, а может, и действительно расчувствовалась так.
Зато остальные провожающие выглядели озабоченными – привыкли по любому поводу бегать к нему за советами. Государственные деятели имперского, в самом ближайшем будущем, масштаба. А их будущий император взял да и отъехал, пусть и ненадолго. Теперь им решения все самим принимать и нести за них ответственность.
Клейн по своей мерзкой привычке попытался и в дорогу нагрузить регента работой, сунув одному из ниндзя большой сундук с бумагами, как Олег догадывался, с проектом налоговых и административных реформ, но регент, отправляющийся в деловую поездку, этот поступок своего премьер-министра приметил и дал команду ниндзя вернуть бумаги отправителю.
– Клейн, без тебя и твоих пояснений я эту тягомотину смотреть не собираюсь, – пояснил он своему главному бюрократу. – Но как приеду, то первым делом займусь этими бумагами.
– Первым делом, я надеюсь, ты расскажешь нам, как съездил и про паровоз, – возмутилась Клемения.
Олег с укоризной посмотрел на проболтавшуюся королеве Улю, чем довёл её до смущения, и пообещал Клемении, что, конечно же, с бумагами Клейна он займётся в первую очередь, но только после беседы с нею.
Не хватало марша «Прощание славянки» в момент разгона двумя десятками рабов-бурлаков дрезины. Олег решил, что научит этому маршу, как и другим, свой ансамбль. Пригодится. Не всё же использовать искусство исключительно в мирных целях. Когда-то появятся и военные оркестры.
Наконец поезд тронулся, и Олег, помахав через окно рукой провожающим друзьям и соратникам, с облегчением сел на диван в одном из купе – построить себе персональный регентский вагон он не удосужился, да и не собирался.
– Мона, – обратился он к своей верной служанке, которая вместе с мужем отправилась в это путешествие, чтобы помогать регенту в его бытовых нуждах. –