номер второй вообще не умеет воздерживаться. Даже если бы я предстала перед ним с месяц не мытыми, засаленными волосами, свалявшимися в петушиный гребень, Славик не прошел бы равнодушно мимо. Он наверняка разразился бы чем-нибудь вроде: «Какая у вас экстремальная прическа, Наташенька!»
Обычно я проходила мимо его комплиментов, дежурно пожав плечами или пробормотав: «На том стоим!», сегодня же решила нарушить давно сложившийся ритуал.
– Вам и правда нравится? – спросила я Славика и фривольно облизнула губы кончиком языка по примеру раскрепощенных порнодив.
Станислав Яковлевич остолбенел. Отлаженная программа дала сбой, и он совершенно растерялся. Из его рук выскользнул реферативный журнал «Механическая обработка резаньем» и подбитой серой птицей спланировал на пол. Разумеется, наши руки, в соответствии с классикой отечественного и зарубежного кинематографа, встретились, когда мы оба одновременно попытались его поднять.
– О! У вас и ногти в цвет утренней зари! – вынужден был промямлить Славик.
– У меня еще масса других достоинств, – доверительно шепнула ему я прямо в испанскую бородку (поскольку до уха не доставала) и, покачивая бедрами в кожаных обтягивающих брюках, продолжила свой путь в библиотеку. Затылком я чувствовала, что Федоров провожает меня глазами, как намедни провожал Беспрозванных. Что ж, кажется, стрельнув по двум зайцам, я попала в обоих! Валерий Георгиевич здорово струхнул, а что произошло со Славиком, выясним немного позже. Главное, не форсировать событий!
Баклажановая Альбинка привела своих мышиных библиотекарш в состояние полнейшего ступора. На абонементе скопилась целая очередь жаждущих технической литературы, потому что две ее товарки путали стеллажи и книги, то и дело оглядываясь на колер волос моей подруги. Сама Альбинка гордо восседала посреди зала, занимаясь изыманием из каталога карточек устаревшей литературы. Я подошла к ней и спросила:
– Ну как?
– Супер! – восхитилась Альбинка. – И как называется твой цвет?
– Кое-кто назвал его «вином утренней зари».
– Красиво. А кто назвал?
– Образец № 2.
– Что еще за образец?
– Ну… это… говоря условно… В общем, так назвал мой цвет волос один очень импозантный мужчина.
– Тот, про которого ты вчера рассказывала?
– С ума сошла! Разве я тебе рассказывала про импозантного?
– А про какого?
– Про нестандартного.
– А разве это не одно и то же?
– Конечно, нет. Импозантных – пруд пруди, а нестандартных… В общем, в нашем паршивом техническом бюро и его окрестностях всего один такой.
– Слушай, Наташа! – Альбинке показалось, что она снизила голос до шепота, на самом деле зашипела настолько змеевидно, что половина очереди повернула к нам свои головы, жаждущие технической литературы и ничего не имеющие против ознакомления с чужими секретами, раз уж все равно пока нечего делать.
– Давай