окно безличием своим,
опять пересолю все завтраки в спектаклях,
а с ними заодно и мир, и пир, и рим
Не в переводе
И Лира прочитал
не в переводе, точно,
и не предпочитал
шум трубам водосточным,
и рыбу под мостом
под колокольчик ночью,
и разность цвета в том,
что разным быть не хочет,
"оттаяли когда -
в бездомный , прошлогодний,
до омута окна,
потерянный до боли"
на пепелище птиц,
и многоточий волны,
и в отраженьях лиц
собой стирая черный,
ну, как, скажи, потом
стал смазкой для уключин,
прирученным котом,
обычным,
сытым,
скучным.
Саранка
Прощай,
прощенья не проси,
на воскрешение прошенных,
сквозь пальцы оголенности,
чужие прикрывают шоры,
под снегопады под зонтом,
по лужам на коньках и санках,
язык, намыленный саранкой,
и пустота под языком.
Растрепан пух по берегам,
и небо утопилось в речке,
прилипла перьями к рукам
несогласованность наречий,
всё, до последнего пера,
как кур подохших, ощипали,
потом коптили и прощали
за вымершее не вчера,
и золотинкой в кулаке
последнее зажато солнце,
и сказкою о дураке
пытались высушить болотце,
гоняли глупых куликов,
да с кочки прыгали на кочку,
вымучивали к строчке строчку
под низким сводом потолков,
прощай,
прощение оставь,
пусть вместо камня сердце точит,
перед глазами стаи точек,
да из-за пазухи платочек
и без обратного состав.
Крылом мотылька
Бестелесным крылом мотылька,
Не выпавшими росами,
Ветром слегка-слегка,
Удушающими вопросами ,
Листьями в прошлом опавшими,
Истоками высохших рек,
Немеющими пальцами,
Шепотом сонных век,
Восходами не рожденными,
Застывшими водопадами,
Десятибальными волнами,
Цунами смерчем торнадами,
Ласковым солнцем не выспавшимся,
Холодом вечных странников,
Только что оперившимися
Крыльями. Вечностью льдов избранников,
Лютиками неспелыми,
Непостоянством зайчиков
Солнечных. Белыми первыми
Пушинками одуванчиков,
Взглядом ресниц не сомкнутых,
Шелестом снов оправданных ,
Темным бездонным омутом
Я прикоснусь…
А надо ли…?
Там там тарам
Вот что я скажу тебе, дружочек,
Казаки-разбойники не в моде,
Можно жить без запятых и точек,
Говорить