какой-то полый стебель и, применив его как дыхательную трубку, выпутал ногу из сети. Выбрался на берег и отключился, а он был за оврагом и проверял мордушки. Однако я был уверен, что спасением, конечно, обязан ему. И историю эту он выдумал, дабы исключить появления у меня боязни воды, но фобия мучила ещё долгие годы, наполняя каждый раз рот вкусом тины.
Вот только страх теперь касался не только воды. Что-то во мне сломалось. «Монстр» успел запустить свои длинные щупальца в самые укромные уголки, время от времени напоминая о себе. Немало времени потребовалось, чтобы научиться жить с этим страхом. Только окончательно повзрослев, я стал постепенно забывать вкус этого животного ужаса. Время оказалось мне лучшим лекарем. Однако, «монстр» не покинул своей обители, а лишь затаился, накрывшись лоскутным одеялом. Одеялом, раскроенным из двух десятков лет и сшитым бесконечной нитью забот. Всегда был риск выпустить этот страх на свободу, липкий и первобытный. А значит надо быть готовым достойно его встретить и дать решающий бой.
Как бы то ни было, мы с отцом решили, что никто не должен узнать об этом инциденте, никогда. Скрепив обещание искренним рукопожатием, отец сказал мне слова, которые запали в душу по сей день:
– Саша, сын, людям свойственно встречать преграды и оступаться. Оступившись, есть те, кто устоит, и те, кто упадет. Среди устоявших, есть те, кто сделает выводы, и те, кто их не сделает. А среди упавших те, кто поднимется и те, кто останется лежать. Так скажи мне сын, кем быть не стоит?
– Тем, кто останется лежать? – почти уверен был я.
– Нет. Тем, кто не спотыкается.
Не сразу, не в тот момент, но смысл я уловил.
***
Не встретив твердой опоры по ту сторону, я просто упал плашмя с полуметровой высоты.
Глаза открыл. Перед носом песок, крупный, странного зеленоватого цвета. Он напоминал бисер.
Я спешно перевернулся на спину и вдруг понял, что не могу вдохнуть! Грудную клетку сковало тугой болью. Я начал пятиться задом и, упёршись во что-то спиной, занял сидячее положение. В ушах вновь стал нарастать звон.
Катя, подобно кошке, мягко и грациозно приземлилась в полуметре.
– Придурок! – спокойно проговорила она и наклонилась ко мне, что-то нажав на тыльной стороне своего запястья. Её прекрасный образ начал пропадать, скрываясь за черными пятнами, заполняющими взор. Лоскутное одеяло шевельнулось. Секунда, и разряд тока мгновенно вернул реальность.
– Я же сказала тебе затаить дыхание! – злилась Катя.
– Ах да… дыхание… – хватая жадно воздух, шипел я. – А я чёт… глаза зажмурил!
– Естественно, скачёк на такое расстояние вызовет спазм мышц дыхательной системы. Ты, впредь слушай внимательней, попрошу тебя! А иначе нам долго не протянуть. Нам! Тебе и мне! Я специально заостряю твоё внимание. Моя жизнь, так же зависит от твоей. Не хочется уж, чтобы всё полетело к хренам. Поэтому, соберись!
Я