затеял свои вредные и опасные эксперименты без разрешения руководства. И если бы одно это. Преисполненный энтузиазма лейтенант предложил, для тренировки стрельбы прямой наводкой в казенную часть орудия, вместо снаряда вставлять съемный вкладыш по калибру гильзы от снаряда. А в этом вкладыше высверливается нарезное отверстие и отверстие под патрон калибра 12,7 мм. На боек ударника закрепляется соответствующая насадка. В результате стрельбы прямой наводкой по макетам танков можно производить не дорогостоящими снарядами, а трассирующей крупнокалиберной пулей, не изнашивая, при этом, стволы орудий. И здесь то же самое – то есть без разрешения руководства каким-то образом, за свой счет изготовил 4 вкладыша для дешевой тренировочной стрельбы по макетам разнообразных целей.
После реализации этих рацпредложений отцы командиры его окончательно и в последний раз предупредили, что если Дроздов не оставит эти вредные инициативы по внедрению своих выдумок, то они его вернут обратно подполковнику Копытину, чтобы Павел продолжил тренировку молодого пополнения. Такая перспектива не вызвала никакой радости у лейтенанта РККА.
Между тем пересмотр уголовного дела Константина Карасева неуклонно продвигался благодаря такому корифею адвокатуры, как Наум Давидович Фрейдзон. После оперативно проведенной экспертизы плаката было установлено, что там действительно имела место аккуратная подчистка, полностью изменившая первоначальный смысл плаката. Были сняты и запротоколированы показания десятков свидетелей, исключающих вину Константина. Фрейдзону удалось опровергнуть все усилия прокурора, старавшегося оставить Карасева в местах заключения. Основной посыл прокуратуры заключался в том, что если Карасев не виновен, то кто же тогда виновен? Ведь кто-то должен сидеть в тюрьме за это преступление, почему бы и не Карасев?
То есть, прокуратура была согласна освободить Карасева из мест заключения лишь при условии обязательной поимки и изобличения истинного преступника. А пока такой преступник не найден, то осужденный должен сидеть в тюрьме. То есть провозглашался принцип: «Лес рубят – щепки летят». А на роль «щепки» был назначен «терпила» – Константин Карасев.
Однако Фрейдзон продемонстрировал высший адвокатский «пилотаж», заявив, что контрреволюционная выходка с плакатом это дело истинных «врагов народа». А так как у Карасева имеется чистое алиби, то получается, что отказывая в освобождении действительно невиновного человека, работники прокуратуры становятся невольными пособниками врагов народа. Очевидно, что пока Карасев будет находиться в заключении, поиск истинных виновников – врагов народа, будет приостановлен. А после того, как Фрейдзон «ввернул» тезис, что советский суд, самый справедливый суд в мире, не может уподобляться судопроизводству в буржуазных странах, которое карает невиновных людей как, например, в случае позорного судилища в США над Сакко и Ванцетти, то освобождение Константина Карасева стало лишь вопросом близкого