человека заложен природой бесценный дар – способность и желание любить другого человека. Сердце вмещает огромный запас нежности и человеческого тепла. И если этот дар не израсходован в юности, он не даёт покоя человеку в течение всей жизни. Запасы любви и нежности заставляют внимательно вглядываться в окружающих, как бы ища то единственное необходимое лицо, навстречу которому вдруг откроется то, что долгие годы лежит под спудом на дне души. Как весеннее половодье рушит все плотины, так и любовь хлынет тогда неудержимым потоком, и не остановить её.
Но наши герои вовремя открыли шлюзы своих душ. Взаимная любовь в расцвете лет – это великое благо! Элиза то нежно проводила рукой по щеке Артура, то гладила его упругие волосы. Он держал ладонями её голову, как редкостный цветок. Не будем подсматривать за ними и описывать их объятия и поцелуи. Таинства любви не должен касаться посторонний взгляд. Когда они, наконец, смогли спокойно сесть рядом, Артур сказал:
– Я должен знать, кто мои настоящие родители, и услышать об этом я хочу от барона Фонтенеля.
Глава 3
Барон Казимир и Гнейс
Угрюмые стены замка оживляли длинные узкие окна и небольшие, но глубокие ниши. В одной из ниш, сделанной руками неизвестного каменщика, в мягком удобном кресле расположился барон Казимир Фонтенель. Из ниши открывался вид на фонтан и цветочные клумбы вокруг него. Фонтан рассыпал во все стороны алмазные брызги, а благоухающие цветы, орошающие распыленной влагой, были свежими, несмотря на полуденный зной.
Барону было уже за пятьдесят лет. Он был широкоплеч, высок и грузен. На толстой шее покоилась круглая голова с обширной лысиной. Взгляд маленьких серых глаз был не проницаем и только хищный вырез ноздрей, да тонкие, плотно сжатые губы выдавали жестокий и хитрый нрав. Барон слыл умным человеком, и был осторожен и недоверчив, как дикий кот. Он нежно любил жену и дочь, а также питал страсть к разведению садовых цветов. Барон иногда не упускал из поля зрения свои доходы и свои владения, и всегда старался приумножить и то и другое.
Хлопнула комнатная дверь, и раздались быстрые шаги. Барон очнулся от дремоты, по походке он узнал Артура. Юноша остановился в дверях лоджии, суровый и решительный.
– Барон Фонтенель, – сказал он, глядя ему в глаза, – назовите мне имя моих настоящих родителей.
Казимир Фонтенель меньше всего ожидал от своего приемного сына этого вопроса. «Какой-то подлец проболтался. Если бы я узнал, кто, то сегодня же велел бы забить его палками» – подумал он про себя. А вслух он сказал спокойным и даже ласковым голосом:
– Откуда ты это взял. Артур?
– Вы уходите от ответа, барон!
– Кто-то ввел тебя в заблуждение, мой мальчик, нельзя же так легко верить каждому встречному.
– Если вы будете скрывать истину, я найду её сам. Но вы, барон, ответите перед законом.
– я всегда уважал закон и никогда с ними не ссорился, -тихо, почти ласково отвечает Казимир Фонтемель. -Но