то утро. Григорий так и не смог заснуть, в девять часов за ним пришел конвоир и отвел к следователю.
– Доброе утро, товарищ Маслов, глаза красные, не спали? – ухмыльнулся офицер.
Григорий не обратил на его издевку внимания, сел на стул против стола, на котором вальяжно облокотившись стоял капитан Никифиров. В кабинете для следственных дел с задержанными. Мужчина посмотрел в глаза, пристально, чтобы запомнить эти глаза на всю жизнь.
– Где нужно подписать? – раздался хриплый голос задержанного.
– Ты даже мне не позволил выступить с красивой речью, все утро для этого готовился.
– В аду потом расскажешь, чертям нравятся красивые песнопения.
Офицер изменился в лице, он хоть в церковь не ходил, но был верующим. У него проснулась совесть, ему стало тяжело дышать, и чтобы избавиться от этого чувства. Полицейский оправдался перед мужчиной.
– Маслов, мне жаль тебя, я человек подневольный, ты кому-то перешел дорогу в Москве. Мне до пенсии немного осталось, не хочется быть уволенным или случайно убитым.
Григорий оживился, он вспомнил, что ему говорили, если он предоставит верные данные, то пожалеет. Мужчина опечалился еще хуже, в это время следователь собрал бумаги и велел увести задержанного. Маслов шел по коридору, его трясло, ноги были как ватные. Мужчина шел тяжело, кое-как передвигая ногами, и проклинал себя за работу, за свою справедливость и веру в человечество. За всю свою жизнь мужчина спас много жизней в пожаре, получил медаль героя России. Был передовиком, активно участвовал в благотворительных делах, помогал людям и в награду за все. Он получил все это, потеря близких, предательство родных и моральной гибели себя.
Когда мужчину привели в камеру, конвоир ему сказал, что у него суд будет через неделю, и захлопнул дверь.
Скрежет заслонов, слуху Григория был неприятен. Его все раздражало, он хотел кричать, но не было голоса. Тогда он стал просто ходить кругами по камере, пока не зашло солнце. Потом он сел на лавку, нащупал нательный крест, сорвал его и кинул в угол камеры.
Через неделю состоялся суд над Масловым Григорием Викторовичем, приговором за жестокое убийство более трех человек и раскаяния. Его осудили на двадцать пять лет строго режима, вместо пожизненного срока. Во время приговора, на суде никого из родных не было. Даже его брата, который первым рейсом улетел обратно в Москву, после подписания документов на имущество.
Глава 3
Тюрьма особого режима
Суд приговорил Григория к двадцати пяти годам, за то, что он перешел кому-то дорогу, кому не следовало. Мужчину сам приговор не волновал, он остался один в этом мире, поэтому для него весь мир умер, как и он сам. Мужчина не помнил, как его вывели из суда. Очнулся он уже от сильного мороза в автозаке, в который он пересел с поезда, привезшего его на дальний Север страны в город Сургут.
Тюрьма была специализированная для военных преступников, приговоренных к сроку заключения не менее 15 лет. Отбывал срок в ней террористы, убийцы,