В пути он с интересом разглядывал Таню с Мишей, все время улыбался и давал короткие пояснения по поводу проезжаемых станций. Таня, чтобы избежать неловкого молчания, задавала наивные вопросы о погоде, природе и расписании электричек. Валера охотно отвечал, и даже по этим коротким ответам было ясно, что человек он очень умный и начитанный. Дома он исправно слушал по радио последние известия, как это делают все взрослые – вот этого Таня никак не могла понять, всякие хозяйственные и политические новости ее никогда не интересовали. Ведь дело было давно, в разгаре, как сейчас говорят, «застоя», и ничего пикантного или катастрофического, что действительно может вызвать всеобщий интерес, тогда в последних известиях не передавали.
Во время прогулок по Ленинграду Таня убедилась, что Валера прекрасно знает свой родной город, все его достопримечательности, архитектурные стили и даже архитекторов, их сотворивших. Тане понравился Ленинград, этот музей под открытым небом, с его прямыми линиями проспектов, с его мостами и чугунными оградами, с реками и каналами. Но Валера еще больше удивил Таню, когда неожиданно выяснилось, что он неплохо знает и любит Москву.
–
Ты знаешь, – вальяжно рассуждал он, сидя на лавочке, – раньше я любил Москву с практической стороны. Это более крупный, чем Ленинград, город, там больше театров, чаще бывают гастроли. Для культурного человека это очень важно. А сейчас я вдруг понял, что мне хочется просто прогуляться по Москве, по ее старым улочкам, заблудиться в ней…
Таня пришла в восторг от этих слов. Она слушала, буквально раскрыв рот. Это был еще один плюс в пользу Валеры. К тому же он уже учился в Ленинградском университете и казался ей очень взрослым.
Его сестра Лена была более легкомысленной, больше интересовалась косметикой и модной музыкой. Из-за того, что по утрам она очень долго приводила себя в порядок, а попросту красилась, закрывшись у себя в комнате, завтрак задерживался. Ждать ее приходилось минут сорок. А то и час. Что можно делать с женским лицом и волосами в течение такого долгого времени, Таня не знала. Если она сама хотела слегка подхорошиться, ей хватало десяти минут. А чаще Таня обходилась и вовсе без косметики, потому что считала, что ее естественные краски еще не выцвели.
Лена выходила из своего будуара в полном блеске – удлиненные ресницы, подведенные глаза, тени… Но становилась ли от этого лучше? В этом сомневались все, кроме нее самой. Поведение Лены нисколько не раздражало Таню, хотя в душе она и посмеивалась над ней. К тому же Лена была так доброжелательна, так рада гостям, что на нее невозможно было обижаться. Миша, казалось, недостатки Лены замечал, но считал их несущественными. Он смотрел на нее восторженно, во все глаза.
Когда Миша с Таней вернулись домой, то между обеими парочками началась переписка, хотя Лена не любила и не умела писать. Валера присылал Тане сборники модных поэтов, открытки с видами Ленинграда, рассказывал о своих делах и планах. А на следующий год Оксана Павловна