следователь устал не замечать подследственного. Он был очень молод, скорее всего, ему впервые доверили такое щекотливое дело, поэтому Рогулин страстно хотел оправдать доверие, но не знал как. Это понимали все присутствующие, и Миленин взял инициативу на себя.
– Андрей Иванович, – сказал он, глядя куда-то в сейф, – что вы можете сказать в свою защиту? Досмотр квартиры проходил в вашем присутствии, в принципе, все факты вам известны…. Подождите, Борис Львович, дайте ему высказаться.
– Я, конечно, хотел бы много чего сказать, – медленно начал Глебов, – и о многом уже есть что сказать…. Боюсь только, что все мои попытки найти истину, у вас понимания не найдут. Вчерашний день это слишком хорошо показал.
– А что вчера случилось? – возбудился Полока.
Миленин снова уставился в окно, эксперт виновато хмыкнул.
– Вчера? – переспросил Андрей, – право слово, ничего особенного. Но мне очень бы не хотелось, чтобы это повторилось…. Короче, вам нужен козел отпущения, так? И лучше меня с этой ролью не справится никто, просто потому, что никого другого у вас нет, а если искать настоящего преступника – можно и по шапке получить. Я же под рукой, улики более-менее подходят, а на меня вам наплевать…. Молчите? Значит, так оно и есть. Уж не знаю, почему такая спешка, но оказался я в ненужном месте, и время для меня оказалось неудачное…. Давайте торговаться, что ли.
Повисла ощутимая физически тишина. Наконец следователь сорвавшимся на фальцет голоском выдохнул:
– Не понял…
– Что непонятного? Вы же в меня так вцепитесь…. Скажите, Владимир Ильич, – обратился он к Миленину, – моя виновность вами с самого начала была предусмотрена? Только честно.
Миленин пожал плечами, сдавленным голосом сказал:
– Как рабочая версия. Один из вероятных вариантов. Наравне с полтергейстом, сектой Муна…. В жизни все бывает.
– А сейчас вы что об этом думаете?
– Ничего не думаю, – неожиданно грубо обрезал Миленин, – следствие только началось. Может, вы не инженер вовсе, а маньяк-гастролер…, у вас, может, в каждом городе по такой квартирке, с трупом на койке…. И нечего нам на совесть давить. Я, между прочим, ко вчерашнему идиотизму никакого отношения не имею. Сам узнал про арест через полчаса после того, как вас увезли. И про остальное тоже…
– И какой из этого вывод? Могу домой идти? Или мой дом – тюрьма?
– Принято решение о вашем задержании на время следствия, – торопливо сказал Рогулин, – будете содержаться в следственном изоляторе.
– Задержание с содержанием, – одними губами усмехнулся Глебов, – чтобы все время под рукой был? Понимаю.
– Обычное дело, – впервые подал голос эксперт, – а то некоторые злодеи в бега сорваться норовят, отчетность по раскрываемости поганят. Или того хуже – свидетелей злодейства режут, в результате – новое злодейство и никаких свидетелей. Очень полезная мера, причем не высшая…
– Для