меру плотный. Сначала он подумал, что не съест столько, но потом без труда умял три яйца. Эбби себе поджарила два.
– Ну-с, – вымолвил он, отодвинув тарелку и закурив. Эбби притихла. Куда, однако, спешить, несколько часов разницы не составят. Отвезти ее можно и вечером. – Не поработать ли мне?
Эбби убрала со стола, Мэтт вставил в машинку листок бумаги. Рабочий столик, как раз нужной высоты, стоял под правильным углом к свету. И впрямь идеальные условия для работы.
Мэтт полистал заметки, подавил желание немного пройтись, положил ногу на ногу. Работать решительно не хотелось.
В конце концов он напечатал посередине:
ФЕНОМЕН ПОЛТЕРГЕЙСТА
Правда о так называемых «шумных духах»
Эбби не шумела, наоборот. Она старалась все делать как можно тише, что особенно раздражало.
Мэтт, не вытерпев, оглянулся. Она в полном блаженстве сидела за круглым столом и зашивала дырку в кармане его запасных рабочих штанов.
Прямо как в игре. Ты будешь папой, я мамой. И жили они долго и счастливо. В то же время здесь есть что-то взрослое, что-то сбывшееся. Если бы всех на свете можно было осчастливить столь же легко – и как жаль, что даже простое счастье Эбби продлится недолго.
Точно почувствовав на себе его взгляд, она подняла глаза и вся просияла. Мэтту по-прежнему не писалось.
Веру в сверхъестественное, нерешительно начал он, можно объяснить попыткой первобытного разума обрести некий порядок в хаосе. Отсюда следует, что эта вера слабеет по мере познания естественных законов вселенной.
Нет, не то. Мысль, отраженная в кривом зеркале.
– Кто учинил разгром в вашем доме? – спросил, обернувшись, Мэтт.
– Либби.
– Что за Либби?
– Другая я. Обычно я держу ее взаперти, но когда мне становится грустно, она вырывается, и я не могу с ней сладить.
Боже правый. Шизофрения.
– Откуда ты это взяла? – осторожно спросил Мэтт.
– Моя сестренка-двойняшка родилась мертвой. Ма сказала, я сильнее была и забрала ее жизнь себе. Когда я вела себя плохо, ма всегда говорила, что Либби, мол, никогда бы такого не сделала. Ну я и начала сваливать все на Либби, как что-нибудь натворю. От трепки это не избавляло, но все как-то легче.
Надо же сказать такое ребенку!
– Скоро я и сама поверила, что пакостит Либби, а меня за нее наказывают. Ну и решила спрятать ее поглубже, чтоб она мне не вредила. А как стала я подрастать, – зарделась Эбби, – да начались все эти чудеса, тут Либби и пригодилась.
– Ты ее видишь?
– Нет, конечно. Она ж не взаправдашняя.
– Не настоящая, – машинально поправил Мэтт.
– Ну да. Когда мне плохо, начинаются эти штуки, и я ничего не могу поделать. Вы должны знать, как это бывает… я ее использую, вот.
Не такая уж она сумасшедшая, эта Эбби. Да и не дурочка.
– Ты ее совсем не контролируешь?
– Разве самую чуточку. Вот, скажем, когда вы дали па виски, я обозлилась и подумала, что хорошо бы оно хоть разок вылилось ему на голову, а