мой отец отдаст за деньги
Меня свободно, хоть кому.
Не знаю, что теперь и делать.
Может, ты скажешь что ему?»
Иван вздохнул и улыбнулся.
«Ну, что же это ерунда.
Не бедный я теперь, хорунжий.
Всё это горе, не беда.
С утра приду тебя я сватать,
Мне не откажет твой отец.
Он тоже ведь любил когда-то,
Так что готовься под венец.
Мария грустно улыбнулась.
«Ну, я пошла. Пора домой.
Я Божью Матерь просить буду,
Чтоб помогла, любимый мой».
Иван Марию обнял крепко,
Потом ещё поцеловал.
На небе звёзды потускнели,
Рассветный час уже настал.
Сватовство.
Как только выглянуло солнце
Макушкою из-за земли,
Иван стучался уже в двери
С лучами первыми зари.
Андрей Татаренко похож был
На голову по стати всей.
По форме круглый, невысокий,
Как пятка лысый, прохиндей.
«Вот гость, так гость с утра явился,-
Андрей Татаренко сказал.-
Ну, что же проходи до хаты.
Сказать по-правде, я не ждал.
Что на побывку возвратился
К себе на Родину домой.
Что ж хорошо, не забываешь
Родителей и край родной».
Ивана сесть не пригласил он.
Шульга задумался, молчит.
Тут Голова сам взялся к делу:
«Ну, что хотел ты?» – говорит.
«И, правда, нам вокруг да рядом
Ходить нет смысла. Дело есть.
Не то чтоб дело, скорей просьба.
Вы разрешите мне присесть?
Я Вас прошу с поклоном батьку,
Отдать Марию за меня.
Хочу взять в жёны вашу дочку,
И станем с Вами мы родня».
Андрей вдруг криво усмехнулся,
И головою покачал.
Ус покрутил, взглянул с прищуром,
И как-то въедливо сказал:
«Я слышал, ты уже хорунжий.
Не малый чин, коль это так.
Наверно, ты теперь богатый,
А не обычный там казак».
«Что я хорунжий, это верно,-
Иван ему и подтвердил.-
Да только я совсем недавно
Чин этот, с месяц, получил.
Так что богатства не успел я
Ещё нажить, но не беда.
С Марией любим мы друг друга.
А деньги это ерунда».
«Любовь и всё такое, это,
Конечно, очень хорошо.
Сам молодым был, помню…
Только проходит быстро это всё.
Мария расцвела, как роза,
Как по весне вишнёвый сад.
Такую красоту захочет
Любой взять, очень будет рад.
А, если бросит, не дай Боже,
И что тогда, куда пойдёшь?
Цветок завял, кому он нужен?
Дурных на это не найдёшь».
«Не понимаю Вас я что-то.
К чему весь этот разговор?
Марию я клянусь, не брошу.
Вот голова, а вон топор».
Татаренко чуть усмехнулся:
«Зачем твоя мне голова?
Её как смалец не намажешь.
Пустые