его сжалось. Каждое прочитанное слово звучало у него в ушах голосом Карлы, нанося уколы любви в самое сердце. И с каждым уколом его страх усиливался. Госпитальер нашел имя чиновника, вылетевшее у него из головы.
Кристьен Пикар, распорядитель из Menus-Plaisirs du Roi.
Матиас сложил письмо и снова спрятал в сапог.
В адмирала Колиньи стреляли, но не убили.
Вне всякого сомнения, Лувр кишит яростными интригами.
Карла на восьмом месяце, а он не знает, где ее искать.
– Пойдем, Грегуар. У нас еще много дел, – вздохнул иоаннит.
Глава 2
Рец
Тангейзер вернулся в коллеж д’Аркур, но никого там не застал. После этого Грегуар повел его на север, через мост Сен-Мишель. На мосту теснились лавчонки, торговавшие всякими безделушками и дешевой одеждой, похоже пользовавшейся большим спросом. Когда они оказались на острове под названием Сите, юный лакей произнес что-то нечленораздельное. У парня была привычка говорить через нос, причем речь его прерывалась мычанием и хрюканьем, вероятно необходимым ему для выталкивания слов наружу.
– Говори медленно, а то тебя принимают за слабоумного. Я не могу тебя все время просить, чтобы ты повторил, и поэтому буду делать вот так. – Матиас приставил ладонь к уху. – Это знак, что я не понимаю.
– Простите, хозяин, – застеснялся мальчик. – Меня никто не слушал, только лошади.
– По крайней мере, в этом отношении меня можно приравнять к лошади. Что ты сказал?
– Palais de Justice[5], – указал Грегуар на фасад здания. – Парламент.
Тангейзер кивнул. Здесь коварные бюрократы трудились над тем, чтобы сделать жизнь людей еще невыносимее. Зная, что Большой зал отдали купцам для торговли модными товарами, он решил купить Карле какой-нибудь подарок, знак любви. Его жена не относилась к числу расточительных женщин: ее привычки и вкусы были гораздо скромнее, чем у него, и поэтому Матиаса всегда ставило в тупик, почему его подарки доставляют ей такое удовольствие. Он, правда, сомневался, заслужила ли любимая награду, доставив ему столько переживаний своим безрассудным исчезновением, но в конце концов смягчился.
– Проводи меня в Большой зал, – велел он своему помощнику.
Ведущие на восток улицы состояли из постоялых дворов и контор юристов. Везде фланировали проститутки, а часть самых больших таверн одновременно служила борделями. Группа протестантов в черных одеждах – молодые дворяне, придававшие слишком большое значение своим мечам, – проталкивалась сквозь толпу. Заметив Тангейзера, они принялись насмехаться над ним, пока не наткнулись на его взгляд, после чего мишенью их насмешек стал Грегуар. В дверях многочисленных церквей толпились священники и нищенствующие монахи. При виде рыцаря-иоаннита некоторые склоняли головы:
– Да пребудет с тобой Господь!
– Брат! Защити нас от гнева гугенотов!
Мысль о восстании была нелепой. Протестанты утопили страну в крови, но их предводители – не самоубийцы. Хотя все возможно. Война всегда следует по пятам слухов, лжи и страха. Тангейзер проигнорировал подобострастные