страны держится на вознаграждениях, и нет никаких сомнений, что если бы повстанцы заплатили бы его солдатам и офицерам больше чем Халед, то вся джибутийская армия в полном составе перешла бы на сторону мятежников. Это Африка, здесь кто платит – тот и заказывает музыку. Пришлось полковнику свой отказ озвучить в более резкой форме. Палий заявил, что без приказа своего командования он за рычаги не только сам не сядет, но и не пустит ни одного своего офицера, поскольку именно он ответственен за жизнь и здоровье вверенных ему людей. Как только переводчик закончил перевод слов полковника, Его Президентское Величество в упор посмотрел в глаза Палию и вдруг, на чистейшем русском, с небольшим акцентом, произнёс,
– Это твоё последнее слово? Ты хорошо подумаль полковникь?
– Да, господин Президент. Разрешите связаться с российским посольством, – только что и нашёлся сказать Пётр Васильевич.
Но Халед будто его не слышал вовсе, и через переводчика сказал, – Люди для обучения прибудут завтра. Через два месяца они будут штурмовать Гуэлиль, выучатся они мастерству танкистов полностью или нет – это неважно. – Затем резко встал, тем самым показывая, что разговор окончен, потом сделал два шага к выходу, резко остановился и ни на кого не глядя сказал менторским тоном по-французски,
– "On ne lance pas de pierre quand on vit dans une maison de verre".
– Личный переводчик Его Президентского Сиятельства рванул к двери со скоростью зайца улепётывающего от своры гончих, забыв про свои профессиональные обязанности, и распахнул дверь перед своим повелителем, склоняясь в вежливом поклоне. Советники стали с грохотом подниматься со своих мест, а Хасан ибн Халед, по-прежнему ни на кого не глядя, быстро вышел в открытую дверь.
На улице послышались громкие команды по-французски, послышалась разноголосица заводящихся автомобилей, и через три минуты весь этот гомон стал удаляться от общежития советников. Все головы повернулись к нашему переводчику Сергею.
– Ну, и…, обратился к нему ближайший офицер – танкист, друзья называли его Лёхой.
– Что? – захлопал глазами Серёга.
– Серёга, не тупи. Чего этот павиан на прощанье сказал-то? А?
– Да, пословицу французскую выдал. Приблизительно переводится: "Не бросай камни, если живёшь в стеклянном доме".
– Вот сука, – негромко сказал кто-то из танкистов.
Глава 4
Да – а, нечасто господин Хасан ибн Халед получал отказы в своих просьбах, и все эти завуалированные угрозы в виде поговорки подействовали на всех россиян угнетающе. У входа в общежитие постоянно дежурил джип с охраной четыре – пять человек. Солдаты охраны говорили, что их сюда послал комендант военного лагеря, чтобы охранять советников от местных жителей, если те вдруг захотят заглянуть в дом с целью чего-нибудь стащить, что случается нередко в разных африканских странах. Что ж может быть и так. Но время потихоньку шло, а ничего паскудного не происходило, и постепенно люди стали успокаиваться.
На