Но я вас услышал неумышленно.
– Что до вашего умысла, нарочно там или не нарочно, – откуда нам знать доподлинно?
– Вы говорили очень громко.
– Откуда нам знать про ваш умысел, я имею в виду?
– В отношении моих намерений, боюсь, вам придется положиться на мое слово – или на одежду священнослужителя, если моего слова вам недостаточно.
– И в чем же я должен положиться на ваши слово и рясу? В чем их достаточность или недостаточность?
– В том, что я вовсе не собирался вас подслушивать, – терпеливо пояснил священник. – В том, что я умею хранить тайны, если меня попросить.
– Считайте, что уже попросили, – отозвался Балфур. – Я и прошу. И бросьте мне тут рассуждать о везении и дурных вестях. Это только домыслы – ничего подобного вы не слышали.
– Вы правы. Я приношу свои извинения.
– Вашего мнения, сами понимаете, никто не спрашивает. И никто им не интересуется.
– Приношу свои извинения. Я буду молчать.
Балфур погрозил ему пальцем:
– Но вы от нас отстаньте лишь потому, что я вас прошу, а не из-за правил исповеди. Потому что это была никакая не исповедь.
– Безусловно, нет; мы в этом уже сошлись. – И уже иным тоном он добавил: – В любом случае исповедь – это католическая практика.
– Но вы ж католик. – Внезапно Балфур осознал, что пьян вдребезги.
– Я принадлежу к Свободной методистской церкви, – поправил священник, ничуть не обидевшись, но с мягким упреком добавил: – О человеке не так уж много можно сказать по акценту, видите ли.
– Так акцент-то у вас ирландский! – сдуру ляпнул Балфур.
– Мой отец родом из Тирона[13]. До того как перебраться сюда, я служил в Данидине, а еще раньше – в Нью-Йорке.
– В Нью-Йорке – ну и местечко!
Священник покачал головой:
– Любое место зачем-нибудь да нужно.
Балфур замялся. После этого увещевания он отчего-то уже не мог продолжать тему Нью-Йорка, но других предметов для разговора не видел, кроме разве того, о котором запретил священнику даже упоминать. Он посидел немного, хмуря брови, и наконец спросил:
– Вы тут остановились?
– Вы имеете в виду, в этой гостинице?
– Ну да.
– Нет. Вообще-то, мою палатку затопило, так что я тут завтракаю под крышей, – объяснил священник. Он указал рукой на остатки трапезы, давным-давно остывшие. – Как видите, я не слишком тороплюсь, чтобы подольше посидеть в сухости.
– А церкви у вас, значит, нет, чтобы там от дождя укрыться?
Вопрос прозвучал довольно грубо, и ответ на него Балфур знал загодя: на тот момент в Хокитике было только три церкви. Но его не оставляло чувство, что священник каким-то непонятным образом одержал над ним верх, и Балфуру хотелось вновь стать хозяином положения – не то чтобы унизить собеседника, но поставить его на место.
Священник лишь улыбнулся, показав крохотные зубки:
– Пока еще нет.
– В жизни не слыхивал о свободных методистах. Это что-то новенькое,