и срок астрономический. А до того запытают до полусмерти…
Вспомнили наших ребят; говорил больше я. Не то, не то. Похоже, мой бывший однокашник догадался, кивнул: дескать, давай уже.
– Белый, а скажи, тебе там было страшно? Если что, мучили бы, да и сроки за шпионаж – ого-го.
– Да брось. Конечно, провал – это дерьмово. Но не смертельно. Пытки, говоришь? Нет, коллег из России в нормальных странах не терзают. Не война всё-таки.
– А как же…
– Полиграф. Или психотропные средства. Пентотал, он же – тиопентал натрия, в просторечии сыворотка правды. Однако наши в тюрьмах подолгу не гниют, обычно удаётся обменять на ихних Джеймсов Бондам. Тем тоже неохота на шконках париться. Так что ампулу с ядом в зубе уже не прячем. – Белый достал пачку «Парламента».
– Ну, а ты чем живешь, Костя?
– Тоже на государевой службе, надзор по атомным делам. Преподаю немножко. Ещё книжки начал писать. Тут ниша свободная – популярная экология, да и радиация тоже. Грех мимо пройти.
– И как, получается?
– Есть такое дело.
– И? Небось купаешься, в зелёных-то?
– Не особо, честным трудом заработать проще. Вся жопа в мыле, а деньги не идут, а уходят. Чтобы книгу издать, мы вон дачный участок продали.
Белый встал и шутливо-торжественно пожал мне руку.
– А семья такой бартер одобрила? Землю – на книгу? Кстати, семья у тебя?.. Жена, дети?
– Дети взрослые. А жена затею поддержала, в расчёте на перспективу.
– Знаешь, если я женюсь (Эх, Белый, Белый! Когда же это случится?) – только на такой женщине. Слушай, познакомишь с супругой?
Ага, щаз – вспомнилась его голливудская улыбка.
– Что ж… будете у нас на Колыме – милости просим.
Белый заржал. Боже, как легко я купился…
– Ну, давай, – сказал он. – Между первой и второй – перерывчик небольшой. За перспективу!
Хотел спросить, отчего проваливаются разведчики – и не успел.
– Костя, а сам ты где обитаешь? Судя по гостинице и «У нас на Колыме» – не здесь. Тут курить можно?
Он достал зажигалку – «Зиппо» блеснула холодным хромом.
Я подставил блюдце.
– Как распределился, застрял в городишке под Свердловском. Из тех, что на картах тогда ещё не было.
– И как там? – он щёлкнул зажигалкой.
Тут меня и прорвало.
– Мерзко. Понимаешь, Белый – подъезды. Помнишь, как мы после пивка отлить ходили? Куда, выражаясь культурно?
– До ветра?
– Точно. А у нас-то наоборот, с улицы – в подъезд. От ветра. Не странно тебе? Так и до «Твин Пикс» недалеко.
– При чём тут «сладкая парочка»? – отшутился он. – В столице кое-где тоже русским духом попахивает. Я думал, что свои, дорогие москвичи. Но ты посеял семена сомнений, – он выпустил тройку дымных колечек. – Ладно, разберёмся. Операцию начинаем завтра. Кодовое название – «Туалет типа подъезд». Ну, за культуру!
Взглянув на столешницу, я невольно усмехнулся. Последние годы меня, стареющего зануду, раздражали всякого рода неопрятности. Да и запаха табачного дыма, как бросивший курить, терпеть не мог. Но сейчас…
– Белый,