й. Когда ей было 15, началась война. Когда-то она жила в окопе, а сейчас она говорит по скайпу. Она жила при Сталине, Горбачёве и – о господи, при Зеленском.
Она дошла до Инстербурга во время войны, дружила со ссыльными в Сибири, сушила сухари в девяностых, а теперь пытается разобраться в ковидно-вакцинном заговоре.
Она хранит альбомы с фотографиями, как самую большую ценность.
– Вот как ты будешь потом фотографии из телефона пересматривать? А я, бывает, ночью не спится, достану альбомы, и смотрю.
Она хранит все дедушкины письма, и даже открытки с войны. Пожелтевшие страницы дышат юношеской любовью, заботами и тревогами, радостью и мечтами.
Иногда кажется, что человечество на всех парах несётся в пропасть. А может, мы выйдем на новый круг, замедлимся, начнём смотреть внутрь себя, интересоваться историей, хотя бы собственного рода. Я пишу эту книгу для десяти правнуков бабушки Шуры, в надежде, что рано или поздно они зададутся теми же вопросами, коими сейчас задаюсь я. Кто мы, откуда, какими были наши предки. Через что им пришлось пройти, чтобы стать теми, кем они стали. И какие их программы вшиты в нас. Интерес этот порой пробуждается довольно поздно. Сначала мы активно занимаемся собственным самоутверждением. Мы устраиваемся в этой жизни, скачем по её кочкам и ухабам, потому что мы умные и всё знаем. И это нормально, на этом строится жизнь. Если бы мы всё спрашивали у родителей, человечество бы стояло на месте.
Что будет через пять, десять лет? Превратятся ли люди в роботов, приложения к телефону, или что похлеще произойдёт с беспечным человечеством? А может наоборот, мы превратимся в эфирные создания, растворенные в любви и летающие к звёздам? Никогда ещё не было столько неопределенности в таком, казалось бы, простом вопросе.
Ещё, мне кажется, новому поколению будет интересно узнать, как жили люди в двадцатом веке, без телефонов, интернета, и большинства благ сегодняшнего мира.
Большая часть книги написана по рассказам моей бабушки Шуры, я постаралась максимально сохранить в тексте её слова. Использовала мемуары недавно ушедшего дяди Вовы. И вишенкой на торте я считаю письма дедушки. Они живые. Читая их, я вместе с ним горюю и радуюсь. Он тонко чувствовал, и умел передать всё простыми словами. Да что там, он даже стихи писал. Его письма – это кладезь смыслов, я перечитаю их не раз.
На долю бабушки и дедушки выпало много трудностей. Но, вселенское равновесие никто не отменял, и они прожили интересную и насыщенную жизнь.
Сам процесс написания помог мне понять многие моменты этой жизни, стать мудрее и проникнуться огромной любовью к своему роду. Даже при перечитывании готового текста иногда по телу шли мурашки, а иногда наворачивались слёзы. Я сочувствовала своим героям, гордилась ими, я видела их в себе и в моих родственниках, трудолюбивых, искренних, любящих и простых.
Я благодарна всем, кто помогал в создании этой книги. И так как всё записывалось со слов разных людей, то именно их взгляд на вещи и события и останется в этой книге. Я очень старалась соблюсти хронологию событий, но, если где-то ошиблась, вы меня простите. Приятного чтения!
Часть первая
Шура
Родилась Шура Круглова в 1925 году на хуторе с милым названием Скоморошки. Именно так написано в её паспорте. В четырёх километрах от Вязьмы в декорациях девственной природы, лесов, лугов и озера красовались всего три дома со скотными дворами, баньками, садами и огородами. В каждой семье была корова-кормилица.
На фото: слева Шура
Семья Шуры жила в деревянном доме с печью посередине. На маленькой кухоньке стояли лавки и деревянный стол. У стены стоял основной предмет мебели тех времён – сундук. В нём хранили одежду, на нём спали. Днём он превращался в ещё одну лавку. Побеленные стены над кроватями занавешены цветными ковриками.
Зимой, когда всё от края и до края становилось белым, и снег хрустел под ногами, главной в доме становилась печь. Именно такая, какие рисуют в детских сказках. Заслонка, ухваты, угли. Еда в чугунках. Печь исправно глотала заготовленные на зиму дрова, с уютным треском переваривала их и добросовестно выполняла все свои функции. Вообще, у русской печи было много функций – готовить еду, греть дом, сушить грибы-ягоды, нагревать воду и сушить одежду.
Летом картинка вокруг дома менялась. Лес начинал играть всеми оттенками зелёного, луга разливались ромашками и незабудками, над которыми хозяйничали стрекозы.
Мама Дарья была русской крестьянкой – русая, светлоглазая. Добрая, спокойная, и в то же время с хорошим чувством юмора. Детей было трое – старшая дочь Шура и два сына.
Круглолицая Шура была спокойным и трудолюбивым ребёнком. Помогала маме с братьями и очень любила своего папу. Папа же души не чаял в дочери, обнимать её любил крепко.
На хуторе Скоморошки они жили не долго, и вообще, место их жительства менялось регулярно.
На фото: сверху Дарья и Андрей, родители Шуры
Пока