взяла iPad и зашла на страничку Кальвина. Быстро изучила содержимое, и у нее сложилось ощущение, что этот человек пишет только бестселлеры, которые переводят на многие языки мира. В основном книги касались зверских и кровавых убийств. Она почитала пару отзывов критиков, которые говорили, что автор мастерски раскрывал психологические мотивы и души преступников, а также правдоподобно описывал страдания их жертв.
СМИ неоднократно вытирали ноги о Фрэнка и Миранду. Все осуждающе писали, какие они плохие люди, раз вырастили дочь-преступницу. В печати и на телевидении с осуждением отзывались о том, что супруги оставили у себя маленькую девочку. Никто не хотел верить, что они не подозревали о произошедшем. И после того, как Дженни узнала себя на фотографии, эти хитрые Джонсоны снова заманили невинную девочку к себе, и среднюю школу она окончила в семье пособников похитительницы, а не живя со своими биологическими родителями.
Ощущения были ужасными. В ситуации, когда на помощь Фрэнка было невозможно рассчитывать, да и на Миранду из-за ее состояния надежд не было никаких, придется самой столкнуться с потоком лжи в СМИ.
Мобильный телефон зазвонил. Это была мама из Нью-Джерси.
– Привет, – произнесла Дженни.
– Привет, дорогая. Ты получила письмо от Кальвина Винесетта?
– Да.
– Мы все тоже, – сообщила Донна.
«Все, – подумала девушка. – Это значит папа, Стивен, Джоди, Брендан и Брайан. Они переживали последствия похищения на двенадцать лет дольше, чем я. Они ненавидят все, что связано с этим. Иногда ненавидят и меня, потому что поблизости нет Ханны, которую можно ненавидеть».
– Ты знаешь, а книга, которую он предлагает написать, может способствовать поимке преступницы, – произнесла мама.
«Неужели мама хочет, чтобы я помогла ему?» – поразилась Дженни.
– Но это будет книга и о родителях, для твоей бедной матери это может стать тяжелым ударом.
Девушка подумала о том, сколько же у Донны мужества и такта, чтобы назвать Миранду Джонсон «бедной матерью». Иногда она ощущала необыкновенную гордость за то, что является ее дочерью. Но сейчас ничего этого не сказала. Как и того, что за последние полтора года Донна Спринг стала для нее настоящей матерью, а дом в Нью-Джерси – настоящим домом. Дженни привыкла недоговаривать, потому что все то, что было бы приятно услышать Донне, принесло бы Миранде много горя.
– Ты собираешься помогать ему?
Казалось, давнее похищение превратилось в кислоту, которую вылили на ее прекрасную и романтическую весну.
«Перестань, – пыталась она успокоиться. – На самом деле ничего серьезного не происходит. Все в глубоком прошлом. Меня это не должно волновать. Пусть пишет все, что ему в голову взбредет. Меня это не должно трогать».
Тем не менее неприятно чувствовать, как к ней тянутся длинные пальцы медиа и СМИ, которых интересовала главным образом она сама. Всем хотелось, чтобы жертва похищения начала реагировать, расстраиваться и плакать.
– Дорогая,