СССР; немец ударил своего офицера в приступе пьяного гнева и сдался русским, чтобы избежать военного трибунала и казни. Вероятно, чтобы расположить к себе советских следователей, он заявил, что основная атака немцев начнется в 4:00 утра 22 июня. Время было указано правильно с точностью чуть ли не до минуты.
«Войны мы ждали, но не этой»
Двадцать второго июня, в 7:00 по берлинскому времени, Йозеф Геббельс – министр пропаганды Германии – встал перед микрофоном и зачитал просыпавшейся нации обращение Гитлера, в котором говорилось об объявлении войны: «Обремененный тяжкими заботами, принужденный молчать месяцами, я дождался часа, когда наконец могу говорить открыто. Германский народ! В данный момент совершается поход, который по протяжению и объему является величайшим из виданных до сих пор миром. Поэтому я решил теперь отдать судьбу и будущность Германии и нашего народа снова в руки наших солдат. Да поможет нам Господь Бог именно в этой борьбе! [55]»
К тому времени как Геббельс закончил читать обращение, три немецкие армии уже были на марше. Двадцать девять дивизий группы армий[56] «Север» под командованием фельдмаршала Вильгельма Риттера фон Лееба двигались в сторону Ленинграда и Прибалтики. Сорок одна дивизия группы армий «Юг» под командованием фельдмаршала Герда фон Рундштедта[57] направлялась на Украину, а пятьдесят две дивизии группы армий «Центр» под командованием фельдмаршала Федора фон Бока шли прямо на восток, к главной цели – к Москве. На бумаге Красная армия была примерно равна немецкой: 304 дивизии, в том числе 61 танковая и 31 механизированная[58], были рассредоточены по тысячекилометровому фронту от Ленинграда на севере до Одессы на юге[59]. Однако, за исключением Т-34 (лучшего танка в своем классе на то время), реактивной установки «Катюша» и некоторых других видов оружия, техника Красной армии была устаревшей, а ее организация и боевая подготовка находились на довольно низком уровне. В армии было много талантливых молодых командиров, но они смогли проявить себя лишь после того, как в командовании разразился кризис.
А начался кризис утром 22 июня. Сначала появились слухи о том, что немцы заманили советских пограничников на свою сторону границы и расстреляли их. Слух оказался правдой. К середине утра бои на границе стали настолько ожесточенными, что жены русских военных вышли на передовую, где помогали раненым, подносили боеприпасы, а в некоторых случаях и сами брались за оружие. Утром Сталин несколько раз безрезультатно звонил в Берлин. Поняв, что это бесполезно, он позвонил в посольство Японии[60].
Шел десятый час операции «Барбаросса», когда генерал Иван Болдин[61] на штабной машине Красной армии прибыл в польский город Белосток[62]. Путешествие Болдина было нелегким. Казалось, что в тот день полмира куда-то несется и все двигались на восток.