тщательно плоды помыла,
Сказала: «Выбирай скорее».
А дочка маму удивила,
Взяв оба… Мамочка, немея,
Такое осознать не может,
Ведь дочь лелеяла, кормила…
Обида тяжко сердце гложет:
Неужто чадо так взрастила?
А дочка… тут же надкусила
Чуть большее из двух (немного).
Догадка маму огорчила:
«Даст меньшее… Излишне строго,
Быть может, к дочке относилась», —
Расстроилась мгновенно очень.
Пронзила доченьки немилость,
Попала маме в сердце точно.
Когда же дочка от второго
Кусочек тоже откусила,
Поникнув и взывая к Богу,
Мать просто в ужасе застыла…
А дочь… одно из яблок маме
Со взглядом дня светлее, краше
Протягивает со словами:
«Я выбрала тебе послаще…»
Р. S.
Взрослея, мыслим мы порочно,
Не верим в деток добродетель.
Сей факт показан в сказе точно!
Читатель сам тому свидетель.
Родная мама – так банально —
Деянья дочки осуждала…
И вывод следует печальный:
Судить себя пора настала…
Чем душа твоя полнится
Душой богатый или бедный…
Стара как мир полярность эта.
Одно из мудрых наставлений
Донёс мне дед в своих заветах.
В одном из сёл меж двух соседей
Однажды «кошка пробежала».
Один бывал немного вреден,
И ссора спать ему мешала.
Своё являя (тайно) мщенье,
Считая, что обиду смоет,
К двери соседа без смущенья
Ведро он выставлял помоев.
Сосед же, утром обнаружив
Ведёрко, отмывал до блеска!
Вражды истоки все разрушив,
Он возвращал его на место.
Поспели яблоки и груши.
Ведро помыв, с корзиной фруктов,
Ночной тиши он не нарушив,
Подарок возвратил под утро.
Сосед дивится, восклицает:
«Поступок необыкновенный!».
Ответ спокойный получает:
«Так создан Богом мир наш бренный.
Вдохнул в нас душу он с заветом,
Что чем душа твоя полнится,
Лишь этим можешь ты на свете
С людьми другими поделиться».
Кого ты кормишь
«Ну почему, – спросил я деда, —
Меняются, взрослея, дети?
Дивлюсь я скупости соседа,
Добрее всех он был на свете.
Со мной в футбол играл мальчишкой,
Отдал последнее бы другу.
Но вырос – стал он жадный слишком,
Чем славится на всю округу.
Хотя росли в одном посёлке,
И “улица” всех воспитала».
Понять не мог причину толком,
Ответом притча деда стала:
«В душе у каждого, сыночек,
Живут