Николай. Николай хотел бежать. Чехословаки подступали. Президиум ВЦИК постановил одобрить.
Молчание всех.
– Перейдем теперь к постатейному чтению проекта, – предложил Ильич.
Началось постатейное чтение[175].
Присутствовавший на этом заседании Совнаркома историк М. Н. Покровский, член комиссии по разбору материалов, найденных у Романовых, спустя несколько дней писал своей жене: Интересная работа, о которой упоминал вчера – разбор бумаг расстрелянного Николая. Самое трагическое, м.[ожет] б.[ы т ь], что об этом расстреле никто даже и не говорил почти, буквально, «как собаку» убили. Жестокая богиня Немезида[176].
Генерал А. И. Деникин оставил свидетельство о том, как была принята гибель последнего Государя среди белых: Когда во время второго Кубанского похода, на станции Тихорецкой, получив известие о смерти императора, я приказал Добровольческой армии отслужить панихиды, этот факт вызвал жестокое осуждение в демократических кругах и печати…[177]
И не только во враждебных большевизму демократических кругах возникла неоднозначная реакция на екатеринбургское убийство, но и на проходившем в это время заседании Поместного Собора Русской Православной Церкви вопрос об уместности совершения панихиды по бывшему Императору вызвал двухдневную дискуссию. В результате голосования он был решен положительно, однако из 140 членов всё же 28 человек проголосовали против, а трое воздержались[178].
Споры и возмущения вокруг имени расстрелянного Государя, как бывшего правителя России, – свидетельство того, что в осмыслении причин его убийства не допускалось никаких мистических аспектов. Даже если бы тотчас стали известны все жуткие подробности совершённого преступления, это, безусловно, не изменило бы взгляда современников, для которых было очевидно, что мотивы убийства – исключительно политические.
Промыслительно в последние часы жизни Царственным страдальцам приоткрылся не только глубинный смысл происходящих в России событий, но и их собственная участь. Императрица Александра в своем дневнике 16 июля, за несколько часов до расстрела, сделала такую запись: Татьяна осталась со мной, и мы читали «Книгу пророка Амоса и пророка Авдия»[179]. Всякий читающий эти пророческие строки о судьбе древнего еврейского народа легко увидит в них сходство исторических путей и прообраз участи, которая постигла великий русский народ в ХХ веке: До границы выпроводят тебя все союзники твои, обманут тебя, одолеют тебя живущие с тобою в мире, ядущие хлеб твой нанесут тебе удар[180];…вот неприятель, и притом вокруг всей земли! он низложит могущество твое, и ограблены будут чертоги твои… Слушайте это слово, в котором я подниму плач о вас, дом Израилев. Упала, не встает более дева Израилева! повержена на земле своей, и некому поднять ее…На всех улицах будет плач, и на всех дорогах будут восклицать: «увы, увы!»… И будет: если в каком доме останется десять человек,