как я познакомился с царствующим домом и с живыми и с покойниками.
Отец то думал, что он пускает в меня вилкой-то, а это наверное Первый Николай из могилы хотел было запустить: шалишь, брат: не те времена…
А потом у меня жизнь вышибла и даже желание говорить о царях: враги, кровопийцы, угнетатели...[17] Детская зависть и непокорство переросли у Якова в непримиримую ненависть. Он стал революционером и, по словам Г. П. Никулина – одного из участников цареубийства, превратился в подлинного, твердокаменного и принципиального большевика[18].
В следующий раз Юровский встретится с Николаем II уже при иных обстоятельствах. Это случится в Екатеринбурге в 1918 году, когда, как напишет он впоследствии, царь был у нас на замочке[19]. А более чем за год до их встречи произошло событие, оказавшееся предзнаменованием будущей расправы народа над своим Царем именно в этом городе.
26 апреля [1917 года] в Екатеринбурге остановился на днёвку проходящий на фронт эшелон с тысячей солдат-сибиряков. Сперва они строем с красным знаменем пошли на Верхне-Исетскую площадь. Потом стали расходиться по городу, везде сбивая магазинные вывески с гербами. В зале городской думы выдирали царские портреты из рам, заодно и портреты городских голов. Чугунный бюст Александра II выбросили на улицу, там разбили о мостовую в осколки. Служащие городской управы разбежались. На плотине солдаты никак не могли сорвать с памятников бюсты Петра I (основателя горного дела на Урале) и Екатерины I (основательницы города). Тогда пошли в мастерские, добыли инструменты. Туда же отнесли снятые бюсты и разбили их под паровым молотом. В музее Уральского общества любителей естествознания – уничтожили статуи и портреты семьи Романовых. К солдатам примкнула толпа любопытных. Сделали попытки свернуть памятник Александру II на Кафедральной площади[20], но неудачно. Тогда на монумент надели рогожу. С проходящих чиновников срывали фуражки и уничтожали кокарды. Магазины закрылись. С рынка исчезли и торговцы и покупатели. Заводы стали бросать работу. Около памятника под рогожей – до вечера шли митинги[21].
Подобное отношение солдат и рабочих к монаршей власти в то время было явлением вполне обычным. В Петрограде после Февральской революции рабочие выдвинули требование предать смерти «бывшего царя». Впервые оно прозвучало вслед за отречением Государя от престола. Министр юстиции Александр Керенский в показаниях следователю Н. А. Соколову, который с 1919 года вел расследование убийства Царской семьи, засвидетельствует: Крайне возбужденное настроение солдатских тыловых масс и рабочих Петроградского и Московского районов было крайне враждебно Николаю. Вспомните мое выступление 7 марта в пленуме Московского совета. Там раздались требования казни Его, прямо ко мне обращенные. Протестуя от имени правительства против таких требований, я сказал лично про себя, что я никогда не приму на себя роли Марата. Я говорил, что вину Николая перед Россией рассмотрит