супруга моего.
Он против Зла поднялся на Руси.
Его, о Господи, помилуй и спаси!
О Господи, я ангелом крылатым
Стремлюсь к Тебе. Но более всего,
Прости мне, Господи, люблю светло и свято
Никитушку, супруга моего.
Он против Зла поднялся на Руси.
Его, о Господи, помилуй и спаси!
Кандальный грохот, стоны и проклятья
Уж заглушают колокольный звон.
Хоронят заживо товарищей и братьев
Никитушки, супруга моего.
Он против Зла поднялся на Руси.
Его, о Господи, помилуй и спаси!
Сиреневый сон
От детства,
Ушедшего в бездну времён,
Мне достался в наследство
Сиреневый сон.
Наплывая бездонной
Прозрачной волной,
Колонны, колонны, колонны
Встают предо мной,
В нежный сумрак одеты.
А вокруг, а вокруг,
За стеною рассвета —
Сиреневый луг.
А над серебристой речкой —
Тучки – серые сердечки.
А у серебристой речки —
Всюду белые овечки.
Перед серебристой речкой —
Розовые человечки.
На зелёной опушке —
Солнечный круг.
В нём танцуют пастушка
И юный пастух.
Воплощённая вечность,
Хоть и хрупок на вид,
Как наивно-доверчив
Этот танец любви!
Как за них трепещу я!
Ах, сиреневый луг!
Здесь любовь торжествует,
Недоступная злу…
Но уносятся куда-то
Тучки – серые сердечки.
Растворяются у речки
Слишком белые овечки.
Стали пламенем Заката
Розовые человечки.
Но я жду, что с рассветом
Мне откроется вдруг,
Неожиданно где-то
Сиреневый луг.
И в сиреневых звуках —
Не во сне, не во сне! —
Чьи-то нежные руки
Прикоснутся ко мне.
Тайны
(доченьке Катюше)
Исчезли давно каравеллы, фрегаты.
И с ними корсары ушли и пираты.
Всё меньше и меньше сокровищ случайных.
Но верю, остались весёлые тайны.
Лишь сделаешь шаг от родного порога —
И можешь ты тайну рукою потрогать.
За угол свернуть,
К перекрёстку вернуться
И с тайной
Нечайно
Нос к носу столкнуться.
Увидеть глазами, почувствовать кожей,
И сердце забьётся легко и тревожно.
И ты уж решишься без тени сомнений
Навстречу опасным шагнуть приключеньям.
Но тайна —
Бескрайна.
К тому ж недотрога.
Её иногда и не сможешь потрогать.
Её иногда даже с места не сдвинуть,
Не то что проникнуть
В её сердцевину.
Следами утрат
Ночь