говорил.
– Вы – Клара Рейес?
– Ага.
Мужчина вытащил что-то из чемодана – резюме, которое Клара отправляла важнейшим художникам Европы и Америки. Сердцебиение усилилось.
– Двадцать четыре года, – вслух прочел мужчина, – рост сто семьдесят пять сантиметров, объем груди – восемьдесят пять, объем талии – пятьдесят пять, объем бедер – восемьдесят восемь, натуральная блондинка, глаза небесно-голубого цвета с зеленоватым оттенком, депилирована, без пятен, упруга и мягка, четырежды загрунтована… Верно?
– Верно.
Мужчина читал дальше:
– Изучала ГД-искусство и технику работы полотна в Барселоне у Квинета и подростковое искусство во Франкфурте у Ведекинда. И еще во Флоренции у Ферручолли, так?
– Ну, у Ферручолли я училась только неделю.
Ей не хотелось ничего скрывать, потому что потом начинались провокационные вопросы.
– Вами писали испанские и иностранные мастера. Наверное, вы говорите по-английски?
– Ага. В совершенстве.
– Вы работали в наружных и внутренних картинах. Что вы делаете лучше?
– Одинаково. Я могу быть внутренней и наружной картиной, сезонной и даже постоянной – конечно, в зависимости от костюма и времени года. Хотя я могу выставляться в постоянной наружной картине и обнаженной, с соответствующей защи…
– Мы видели ваши предыдущие работы, – перебил ее мужчина. – Нам понравилось.
– Большое спасибо. А «Девушку перед зеркалом» вы не спускались посмотреть? Это замечательная картина Бассана, правда я это говорю не потому, что в ней я, а…
– Вы также участвовали в подвижных картинах обоих типов: в перформансах и во встречах, – снова перебил ее мужчина. – Они были интерактивными?
– Ага. В некоторых случаях – да.
– В какой-нибудь из них вас купили?
– Почти во всех.
– Хорошо. – Мужчина улыбнулся и посмотрел на бумаги, будто причина его улыбки крылась в них. – Это резюме, предназначенное для рекламы. Теперь я хочу услышать полный вариант.
– О чем вы?
– О всей вашей профессиональной деятельности, о той, которую нельзя упоминать в брошюрах. Например, вы когда-нибудь были украшением, живым предметом, домашней утварью?
– Я никогда не занималась утилитарным искусством, – ответила Клара.
Это была правда, хотя она не знала, поверил ли ей мужчина. Но фраза показалась ей немного заносчивой, поэтому она пояснила:
– В Испании еще не прижилась привычка покупать живые украшения.
– Арт-шоки?
Сразу Клара не ответила. Она выпрямилась на стуле (шуршание масляной краски на расписанных ягодицах) и решила держать ухо востро.
– Простите, чем вызван этот вопрос?
– Мы хотим знать, на какой уровень требований можем с вами рассчитывать, – спокойно ответил мужчина.
– Предупреждаю, я не хотела бы делать ничего противозаконного.
Она ожидала реакции, но реакции не последовало.