Мирончик, впрочем, уже не очень уверенно.
– Иди, – прикрикнул на него Дольников. – Хотя бы начало переделай. И сократи на треть.
– На треть? – испугался Мирончик.
– Лучше вообще наполовину.
Мирончик приуныл. Единственное, что его до сих пор радовало, это возможность зарабатывать на количестве строк, от которых напрямую зависела зарплата. Каждая написанная строка оборачивалась рублем, а сокращение материала существенно уменьшало доход. Гена, обладатель большой семьи, бился за каждую копейку, и не было для него ничего горше, чем урезание уже написанной статьи.
– Я переделаю, – сказал он. – Есть идея… И заголовок другой придумаю. Только давай не будем сокращать!
– Иди и исправляй, – перебил его Олег. – Если до обеда сделаешь, поставлю в номер.
Опустив плечи, Мирончик вышел из кабинета. Олег не верил ему. Эта деланная покорность могла разжалобить кого угодно, но только не его. Гена был твердым орешком, умел выживать в любой ситуации. И бить умел, жестко и обдуманно, это Олег помнил еще по прежней жизни.
– Ты бы помягче с ним, – сказала Диана, проводив Гену сочувственным взглядом.
– Жалко тебе его? – спросил Дольников.
– Жалко.
– Себя пожалей, – посоветовал Олег. – А за него не бойся. Он, если надо, тебя съест и не подавится.
– Такой маленький? – засмеялась Диана.
У Олега зазвонил смартфон. Он глянул на экран – Вадим. Ну, этому он был всегда рад.
– Алло? – прижал он трубку к уху.
– Привет, – послышался глуховатый, веселый голос Верховцева. – Что сегодня делаешь?
– Работаю.
– Не хочешь вечером пересечься?
– Вообще… – Олег замялся, глядя на Диану, – не знаю.
– Я угощаю, – сказал Вадим.
– Что за повод?
– Получил гонорар. Надо бы обмыть. Что скажешь?
– А давай! – согласился Дольников. – Где?
– На Карла Маркса, у книжного, где обычно.
– Раньше семи я вряд ли смогу…
– Раньше и не надо, – успокоил Верховцев. – Давай, подгребай, я подожду, если что.
Диана вдруг выпрямилась и сделала умоляющее лицо.
– И меня! – прошептала она.
Дольников секунду помедлил, глядя на нее.
Диана согнула руки перед грудью наподобие лапок, изобразила щенячьи глазки: брови домиком и горестные морщинки на переносице.
Олег беззвучно засмеялся, глядя на нее, и замотал головой: нет!
– Чего ты там пыхтишь? – спросил его Верховцев.
Диана указательным пальцем показала, что у нее по щекам текут слезы, и прикусила край нижней губы.
– Тут это… – сказал Олег, поглядывая на Диану. – Что, если я буду не один?
Диана высунула язык изо рта и закивала, часто дыша. Олег, сдерживая смех, прикрыл ладонью трубку.
– Ну и отлично, – сразу обо всем догадался Вадим. – Наконец познакомишь меня со своей красавицей.
– Ладно, –