с ногами, но и с подбитым глазом, лет, наверное, тридцати, села с ним, – так, наверное, и выглядит судьба, – сразу рассказала, что просила водителя просто подвезти, а он неправильно понял и хотел секса, а она не хотела, и он разбил ей глаз, а если секса хочет Кашин, то дело, конечно, его, но у нее у бойфренда ВИЧ, и она его как раз сегодня бросила, но не поэтому, а потому что просто надоел, и ехала теперь к маме, которая где-то по этой дороге и живет, еще километров двести, и хотела у нее поужинать, но, видимо, уже не поужинает, а сегодня не ела, и вот нет ли у Кашина поесть? Кашин сказал ей вставать, повел ее к дырке в заборе, ночное ЗАТО не веселее леса, темно и безлюдно, но есть ночной магазин, и они купили копченую курицу и большую пластиковую бутылку пива; женщина в леопарде села с курицей на лавочке прямо перед магазином, Кашин открыл пиво, отпил и подумал, что ведь это все-таки ЗАТО, и что если по нему ходят патрули космических войск, то ему им нечего будет возразить, и позвал женщину с собой в лес, а она сказала, что должна доесть курицу, Кашин обиделся и ушел в лес с пивом сам, и допил его в лесу, и утром, наверное, от него отвратительно пахло пивом, да и лесом, но певице, конечно, уже было не до него, хотя в назначенный час они и встретились у подъезда.
Она была с папой, маленьким испуганным мужчиной, Кашину показалось даже, что она его бьет, но за это не поручусь, а что точно – орала, и когда папа убежал, она объяснила, что он проиграл все сбережения в казино, и влез еще в долги, и ей пришлось самой расплачиваться, отдала все свои концертные гонорары, – молодая певица, небогатая, – и ей теперь грустно, и она хоть и не против, что в автобусе Кашин с ней будет сидеть рядом, но надо договориться сидеть молча, потому что она сейчас не в том настроении, чтобы о чем-то разговаривать.
И они сидели в автобусе молча, и уже совсем у Москвы она вытащила из-за пазухи шоколадный глазированный сырок, протянула ему – Хочешь? – и он, как обещал, молча взял его, съел, был счастлив – Боже, Боже, все-таки я здесь не чужой, меня даже угощают сырком.
Дня через три или четыре его взяли на работу в другую газету, чувство, что он никому не нужен, прошло, певице больше не звонил.
VIII
Зачем люди едут в Москву – это физика. Россия – вогнутая поверхность, и Москва лежит в самой низкой ее точке. Москва – это дно России. Если у тебя достаточно сил, чтобы оторваться от своего краешка, или наоборот, и это более распространенный случай, если ты на краешке еще не закрепился – ты скатываешься вниз, на дно и оказываешься в Москве, и дальше у тебя цель – опять наверх, гравитация тебе уже не друг. Но по дороге туда ты именно дружишь с гравитацией, она сама тебя тянет в Москву, тот редкий случай, когда ты сам хочешь на дно.
Он помнит себя в квартире в Сокольниках, вечеринка, на которой он всех видит впервые в жизни, но это не имеет значения – все в курсе, что он вчера приехал из Калининграда, и всем весело, и ему тоже. В Москву он ехал, как человек из анекдота, насмотревшись сериала, ехал в Санта-Барбару – «я же всех там знаю». У него уже был ЖЖ, который только