об устройстве ея домашних дел. В Сентябре 1683 года она погорела. Пётр пожаловал ей, для пожарнаго разоренья, сто рублей, и когда она снова построилась, в конце Октября, послал к ней на новоселье хлеб-соль, то есть хлеб, купленный за 6 денег и оловянную солонку с солью, купленную за три алтына две деньги. В 1684 году кормилица Неонила задумала выйти замуж. Государь дал ей на приданое тысячу рублей: 500 рублей 1 Мая и 500 рублей 30 Августа: сумма по тому времени весьма значительная. Она вышла замуж за князя Михаила Никитича Львова и с той поры именовалась уже княгинею Ненилою Ерофеевною, состоя в чиновных списках придворнаго царицына штата первою под дворовыми или придворными боярынями, с именем боярыни, где она упоминается ещё и в 1695 году. В 1692 г. Марта 24 государь пожаловал, ей, вероятно, также на новоселье, четыре пары соболей, одну в 20 руб., другую в 15 р. и две по 10 р.
Забелин И. Домашний быт русских царей в XVI и XVII ст. С. 235–236
Знамение пререкаемо
Привязанность мужа к молодой жене, принёсшей ему сына, здороваго, крепкаго, усиливалась, а вместе с нею ненависть падчериц, пожилых царевен. Родственники их с матерней стороны и прочие знатные царедворцы злобились более и более на Нарышкиных, которые из Тарусы поднялись вдруг на такую высоту, и в особенности на Матвеева, произведшаго этот придворный переворот. Новорождённый младенец сделался для одних предметом любви, радости, надежды, а для других предметом помехи, страха и отвращения, в знамение пререкаемо.
Полевой М.П. Рождение и детство Петра Великаго до четырехлетняго возраста. Русский архив. 1872. Стлб. 2045–2061
При полной противоположности интересов родня царя расходилась и взглядами, и воспитанием. Старшие дети царя (особенно Фёдор и четвертая дочь Софья) получили блестящее по тому времени воспитание под руководством С. Полоцкого. В этом воспитании силён был элемент церковный, действовало польское влияние, заметное на южно-русских монахах. Напротив, Нарышкина вышла из такой среды (Матвеевы), которая при отсутствии богословского направления впитала в себя влияние западноевропейской культуры. Это различие направлений могло только усиливать вражду. Столкновение было неизбежно.
Платонов С.Ф. Курс русской истории. Часть третья. Петроград. 1917. С. 270
Как только Пётр стал помнить себя, он был окружён в своей детской иноземными вещами; всё, во что он играл, напоминало ему немца. Некоторые из этих заморских игрушек особенно обращают на себя наше внимание: двухлетнего Петра забавляли музыкальными ящиками, «цимбальцами» и «большими цимбалами» немецкой работы; в его комнате стоял даже какой-то «клевикорд» с медными зелёными струнами.
Ключевский В.О. Сочинения в девяти томах. М.: «Мысль», 1989. Т. IV. С. 236
Органист Гутовский устроил царевичу клавикорды-струны медные, починял ему цимбалы немецкого изготовления и сам смастерил пару цимбальцев, из коих одни имели форму книжки в сафьянном алом переплёте, с золотым наводом, с застёжками из серебряного с шелками галуна. Когда царевичу минуло два года, в хоромах его