разворачивались тела червей, гипнотизируя своими движениями Анну. Она почувствовала, как ночные гости взялись за ее конечности с четырех сторон и с силой потянули. Проваливаясь в великодушную бездну беспамятства, девушка продолжала слышать треск рвущихся суставов и гиеньи смешки упырей.
Технические жильцы
Дом моего детства почти не изменился. Немного поблек кирпич, пообсыпался кафель с пандуса, но в остальном – ровно такой же, как и раньше. Только вместо бабушки-вахтерши в будке консьержа сидит молодой ЧОПовец и режется в телефон. Тогда, пятнадцать лет назад, чтобы провести Вику мимо бдительной старушки в очках с толстыми линзами, мне пришлось загородить ей обзор, пока девушка прошмыгнула за моей спиной к лифтам.
Полагаю, мимо сегодняшнего ЧОПовца можно было бы просто пройти, не сказав ни слова. Я вот уже пятый раз за день иду через подъезд с огромной сумкой на колесиках, а он лишь лениво кивает. Форма сотрудника коммунальных служб странным образом внушает доверие и безразличие окружающим. Лифт оставался все таким же бесшумным, никакие царапины и граффити не покрыли его стены. В пассажирский с сумкой я не влезаю, пришлось дождаться грузового.
Дверная пружина скрипнула до боли знакомо, пропуская меня на лестничную клетку, откуда я направляюсь к техническому этажу. Замок, конечно, с тех пор успели сменить, но, как у сотрудника коммунальной службы, у меня есть ключи. Пришлось поставить не одну бутылку местным царькам, чтобы получить должность в управляющей компании, обслуживающей именно этот дом. Я тащу вверх по лестнице вот уже пятую сумку. Пальцы почти одеревенели, пот стекает по спине под курткой. Через наше прошлое жилище пройти было нельзя – там давно уже поселились другие люди. Поднимаясь на последний, двенадцатый этаж к зловещим Дежурным, я невольно вспоминаю, с чего все начиналось.
Когда мне исполнилось тринадцать, отец купил новую квартиру в кирпичной новостройке, расположенной в новом микрорайоне на окраине Мытищ. Он чем-то серьезно помог застройщику, поэтому жилье досталось нам «по знакомству» за полцены. До этого мы жили на первом этаже хрущевки, и из вентиляции в дом постоянно заползали тараканы и блохи, а у двери мусоропровода всегда можно было встретить пару откормленных лоснящихся крыс. Теперь же мы переехали на последний – одиннадцатый – этаж, в подъезде сидела пожилая консьержка, а само здание было свежим и чистым, как с иголочки.
Жили мы с отцом вдвоем. Мама пропала, когда мне было десять лет. Я вернулся из летнего лагеря и просто не обнаружил дома никаких следов ее присутствия. Отец нехотя сообщил, что мать собрала вещи и сбежала, не сказав ни слова. Папа ужасно злился каждый раз, когда кто-то случайно упоминал его жену в беседе. А злить его было опасно.
Куплена была обычная «двушка», но отец, понимая, что двум мужчинам будет тесновато на столь небольшой территории, еще на стадии строительства нашел решение. Технический этаж находился прямо над нами и являлся, по сути, просто пустым помещением с полыми колоннами и пилонами