и четкого. Уже в двадцать два Пахан стал «смотрящим», в двадцать три впервые «расписался на трупе», а к двадцатипятилетию его «короновали».
Пахан подмял под себя всю тюрьму, легко продавил тюремное начальство и чувствовал себя даже лучше, чем на свободе – в мире нормальных людей, где синие партаки ничего не значили. Он был настоящим хозяином зоны, казнил и миловал, определял, что будет «правильным», а что – «зашкварным», объединяя в своем лице власть законодательную, судебную и исполнительную. За счет мелких правонарушений ему удавалось увеличивать срок, оставаясь у себя «дома», где он получал все – наркотики, алкоголь и женщин. Но главным была, конечно же, власть.
Однажды власть сменилась. Сначала в стране, а потом и на зоне. Среди заключенных появились молодые и дерзкие, не признававшие никаких понятий, а сверху – «функционеры» и «законники», неготовые делить с ним трон. Так, чтобы сохранить жизнь, Пахану пришлось подать прошение на УДО, которое было без лишних проволочек удовлетворено. Пахан ходил по улицам и не узнавал мир, от которого он добровольно себя изолировал. Счастливые, улыбающиеся и свободные люди – они сводили его с ума, заставляя осознавать, на что он разменял свою жизнь, в какое чудовище превратился, сколько казненных, «опущенных» и ослепленных ржавой «мойкой» он оставил за спиной. Ноги сами привели его к Дому. Тот сковал его по рукам и ногам, а лицо накрыл железной сеткой, будто запоздало выполняя желание Пахана оставаться в заключении. Пахан уверен, что заслужил такую судьбу, истово веря в свое предназначение – поддерживать одному ему понятный порядок.
Никто даже не знает их настоящих имен. Непоседливые дьяволята по сути превратили Дом в собственную игровую площадку, подстраивая каверзы, дурачась, хулиганя и откровенно издеваясь над другими жильцами. Они не очень общительны, и об их жизни до Дома известно мало. Ходят слухи, что говнючата отравили свою собственную мать, заставив ее выпить средство для прочистки труб. Но никакого чувства вины Близнецы, похоже, не испытывают. Бытует предположение, что даже в Дом они попали исключительно случайно. Лишь самый внимательный сможет углядеть в самой глубине двух пар глаз отражение некой пустоты и скорби. Но для этого придется их хоть как-то зафиксировать на одном месте.
Надежда никогда не желала от жизни большего, чем могла бы желать каждая нормальная женщина – двое прекрасных детишек, любящий муж, уютная квартирка, поездки на море.
Борис поначалу казался таким обходительным, таким мужественным. Простоватый и даже временами грубый, он все равно занимал совершенно особенное место в ее сердце. К сожалению, Борис был неравнодушен к алкоголю. Со временем, пока Наташенька росла, а Надежда становилась старше, теряя свою красоту, юность и соблазнительные формы, Борис становился неравнодушен к их дочери. Надежда предпочитала закрывать глаза на изменения, происходящие с ее мужем и дочерью, поэтому задержание Бориса стало для нее совершеннейшей неожиданностью.
Своим