до начала разговора включил и устроил на тумбочке.
– А что это? – заинтересованно спросил старик.
– Это диктофон. Маленький такой… магнитофончик.
– А-а, – протянул старик. – Это хорошо. Так мне в него говорить?
– Да говорите, как вам будет удобнее, – сказал я и сфотографировал лицо старика.
– Это еще зачем? – напрягся он.
– Так надо, – безапелляционно ответил я. – Итак, я вас слушаю. Говорите, пожалуйста.
– Хорошо, – кивнул Храмов. Он как-то приосанился и, косясь на диктофон, начал: – Значит, так… Перво-наперво, это мой сосед Панкратов Илья Степанович из шестнадцатой квартиры…
– Весьма интересно. Простите, а где вы живете? – поинтересовался я.
– На Тринадцатой Парковой в панельной «хрущевке», – охотно ответил Храмов.
– А он что, Панкратов этот, накануне отравления к вам в гости приходил?
– Нет, – буркнул старик. – С какой это стати? Я и на порог не пущу этого злыдня!
– Тогда, может, вы к нему приходили?
– Еще чего! Мы с ним в контрах, говорю же.
– А как он тогда мог вас отравить?
– Так он мог проникнуть в мою квартиру, когда я из дома выходил. В магазин или еще куда, – ответил Лавр Михайлович. – Ну, и подсыпал в еду отраву. Думаю, что в селедку. Я ведь селедку очень люблю.
– Простите, как то есть «проникнуть в квартиру»?
– Путем открывания моей квартиры отмычкой. Он слесарем работал. Ему квартиру чужую вскрыть – раз плюнуть. Ма-астер он на такие дела…
– Понял вас, – покосившись на старика, проговорил я. – А еще есть подозреваемые?
– А то, – оживился старик и начал перечислять: – У меня их целый список. Козинцев Анатолий Михайлович, сосед по подъезду, агент американского Госдепа. Синельникова Клавдия Игнатьевна, соседка снизу, язва и змеюка подколодная, которую незнамо как земля носит. Бочкарев Виктор Моисеевич, домоуправ плешивый, махинатор и ворюга, который давно должен сидеть в тюрьме, о чем я неоднократно сигнализировал. Серенький Сергей Константинович, главный инженер Управляющей компании, обслуживающей наш дом, хапуга, казнокрад и мафиози, заслуживающий самой крайней меры уголовного наказания. Советник нашего муниципального главы Викторов Афанасий Сергеевич, серый кардинал, тайный агент ЦРУ…
Со стариком все было ясно. Чтобы как-то направить разговор в иное русло, я спросил:
– А сколько вам лет, Лавр Михайлович?
– Семьдесят три года, – не без гордости ответил Храмов. – Мужики столько не живут, а я вот, вишь, жив еще. А потому, что всякий день начеку. И у меня каждый день – борьба. С различными негативными проявлениями нашей теперешней жизни. Некогда мне помирать.
– А вы один живете?
– Один, – кивнул Храмов.
– А родственники у вас есть?
– Дочь с зятем. Вот они тоже смерти моей хотят. Ждут, когда им квартира моя трехкомнатная достанется. Чтобы ее сдавать и жить не работая. Сейчас никто не хочет работать.