червяков с присосками.
Щупальце, словно живое, шевельнулось, потрогало край сосуда, высунулось сильнее, словно пробуя воздух на вкус, а потом коснулось чирийского лезвия. Коснулось, зашипело и отпрянуло. На лезвии вскипали остатки черного вещества, как попавшая в очаг вода.
Я не заметила, как вцепилась пальцами в стол. Вцепилась настолько сильно, что заболели руки. Я уже слышала это шипение, даже видела, как нечто вскипало на лезвии моего черного клинка. Там, в Запретном городе.
Гэли побледнела. Упал еще один стул, на этот раз встал Мэрдок.
– Черные клинки, – продолжал рассказывать учитель, торопливо запечатывая колбу, – изменившись в Разломе, больше не принимают в себя тьму, ибо сосуд полон. – Воск плавился под пальцами магистра, повинуясь его зернам изменений. – Теперь они только отталкивают и разрушают ее. Они – наше главное оружие против демонических созданий и их магии. Если бы не черное железо, созданное в двадцать пятый год от образования Разлома, людям бы пришлось очень нелегко.
Андре Орье продолжал говорить, а я вдруг поняла, что уже слышала это. Нет, не слышала, читала в настороженной тишине спальни Первого форта. Та самая книга, с которой я пыталась скоротать длинную, наполненную шорохами ночь. Как же там было?
«…после прорыва дюжины демонических созданий на Траварийскую равнину в тридцатом году от образования Разлома была отмечена исключительная разящая способность металла супротив созданий тьмы …»
Черные клинки придумали, чтобы сражаться с демонами. Против их магии.
Почему я не вспомнила об этом раньше? Ответ прост, потому что мысли были заняты другим. Например, одним рыцарем, для которого на площади уже построили виселицу.
Вот почему «металл» тварей, что преследовали нас в Запретном городе, не стопорило от зерен изменений. Это был не металл. Настоящий металл не плавится при соприкосновении с чирийской сталью. Этьен уже убедился в этом, когда колотил клинком по морде настоящей железной кошки на ристалище. А тот в Запретном городе плавился.
Неужели кто-то… что-то натравило на нас демонических животных? Нет, животные были самые обычные. Я вспомнила, как баран перебирал ногами в воде. Вода, что не пропускает две трети изменений, смывая их начисто. Девы, мне бы тогда насторожиться. Кто-то или что-то наложило на животных личины. И не просто личины, а с применением тьмы Разлома, магии демонов.
Кто-то или что-то… Осталось выяснить, кто и зачем.
– Клин клином, – в установившейся тишине вдруг сказал Мэрдок.
– Или подобное подобным, – согласился учитель.
– А тьма наполняет и изменяет только предметы? – спросила Гэли.
– Нет, – ответил магистр, – что угодно.
– И даже человека? – продолжала спрашивать подруга, а я даже не сразу поняла, к чему она клонит. Но Андре Орье, похоже, понял, потому что ответил:
– И даже человека.
– Значит, именно так попавшие в Разлом маги теряли магию? – спросил вдруг Отес. – Она наполняла их до