– сложила его душа руки перед собой и встала на колени взирая в куда-то вверх. – дай нам сил, чтобы пройти этот сложный путь. – это было внутри, но снаружи: милая улыбка на лице (которая говорила ровно – не что), хотя его душу, настойчиво грыз червь боли от знания настоящего и возможного будущего.
– Так, доктор, что это было со мной, – став неожиданно строгим, повернулся Дюк. – зачем вы мне вкололи усыпительное? Я же не девочка, мог бы и потерпеть.
Но доктор: крайне задумавшись, лишь мило улыбался.
– А?! – произнёс он вынырнув из потустороннего мира. – А, да, нет!.. Мы тебе не вкалывали снотворное, мы вкололи обезболивающие. – со странным лицом закивал он. – А так – ты сам вырубился. – его глаза постепенно приходили в себя «словно голос проснулся – а тело ещё не успело». – Да, именно так, угу.
– А как так, – истинно удивился Дюк полупив глаза. – меня ж… – пометался он взглядом между обоими. – Да я ещё и не такое выдерживал!? – в недоумении произнёс здоровяк (или новоиспечённый Александр).
– Несколько не сомневаюсь в вашей выдержке уважаемый вы наш. – без сомненья закачал головой доктор. – Но естественное старение тела – ещё не кто пока не отменял. – констатировал неизбежный факт.
Дюк, всё прекрасно понимал и без особых знаний учёного. Он улыбался от радости, что снова увидел своих по духу друзей, но вдруг, он, что-то вспомнил и на его лице начала стремительно гаснуть пламенная улыбка.
– Дружище, что-то не так? – заметив чересчур явное изменение на лице Беннета – спросил майор Стахов.
Дюк плавно заглянул в глаза Стахова и произнёс:
– Где оно?
– В смысле, что это – «оно»? – взволнованно задавая вопрос, засомневался о реальном здравии Дюка, Стахов.
– Где?.. – провибрировал не хороший утробный голос уцепившись взглядом за душу позади стоящего человека.
– Он в охраняемой палате. – ответил Сидоренко с понимающим взглядом виновато опустив взгляд. – Этот человек, сейчас проходит диагностику.
– Что, вы, с ним – сделали?.. – в состоянии полного непонимания, лёгкого шока и плавно разгорающегося гнева: плавно «словно грозная, огромная туча» – подошёл Дюк к доктору.
– Он всё равно бы, – отвернулся последний не уже было не в состоянии сдерживать ментальный натиск суровой фигуры. – всё равно он погиб бы от ран.
– Что, ты, с ним, сделал?.. – его лицо ужасно сжалось а каждый слог, на вибрирующем пугающем выдохе, уцепившись за шиворот мощными «словно стальные клешни» и покрытыми частыми мелкими рубцами боевых шрамов руками, еле сдерживая ярость – прошипел боевой майор (подтягивая к себе доктора и прожигая его своим пламенным, вопросительным взглядом).
– Тихо, тихо… – поспешил остудить само воспламеняющего Беннета. – Дюк, успокойся.
– Он живой, Дюк. Он такой же как все. Не чем от нас не отличается. Он не робот. – еле сдерживая неистовый страх (что сейчас сдавливал лёгкие), ровно, но напряжённо ответил доктор.
– Так, Дюк, –