перегрузки. Хотя во времена моей молодости с этим не заморачивались, правда многие дохли как мухи. Но я вижу, что ты готова. Ох уж, эти стеклянные глазки, обожаю, – Адриана показала белоснежную улыбку, но кровь с губ так и не стерла. – Ритуал Вхождения символизирует переход человека не только в новую жизнь, но и в новую сущность, для которой смерть и жизнь едины. Обряд Вхождения останавливает взросление, старение. Поэтому нам необходимо, чтобы человек созрел. Сегодня настал твой день, Ева.
В глазах Адрианы сверкнул хищный блеск, вокруг них медленно разгоралось сияние, похожее на клубы алого дыма. Из приоткрытого рта показались острые клыки, как у вампиров из древних сказок. Ева не шелохнулась. Она с наслаждением ощутила прикосновение холодных ладоней ректора к своей шее и талии. Ну а после, боль и отвращение зажали её сознание в шипастые тиски. Еву кусал человекоподобный зверь и, чавкая, высасывал саму жизнь.
Глаза Евы бессильно закатились. Видение. Перед глазами мелькали эпохи. Фрагменты видения выстраивались в хронологическую цепь и отпечатывались в мозгу Евы, как пульсирующая болью татуировка. Ева видела всю историю этого «племени». Сказки, те, что она читала в подростковом возрасте, были написаны с натуры. Они выращивали людей и обращали их в своё подобие. За всю историю – с тех пор, когда их начали называть «вампирами», – и до нынешних времен, собственная наука этого народа продвинулась очень далеко, но они так и не смогли найти альтернативу человеческой крови. Им приходилось питаться ею – энергией заключенной в ней. До войны вампиры находили себе потомков среди норсорианцев и довольствовались населением континента; жили в тени, оставаясь вездесущими. Они никогда не выбирались за пределы материка – это каралось смертью. После войны оставшееся в живых население Норсора перебралось в Лиону и Общину, лишив вампиров пищи. Но на этот случай у них давно имелся план. Благодаря развитой науке, вампиры могли выращивать детей из имеющегося у них генетического материала. Детям лгали об их происхождении. Из тридцати детей лишь двое были достойными для обращения в зрелом возрасте. Остальные не уничтожались, а росли в отдалении от подрастающих потомков древнего народа и употреблялись в пищу – выращивались как скот.
Внезапно видение преобразилось. Искаженные пережеванные пространством и временем звуки человеческих страданий доносились отовсюду. Туман пожирал солнечные лучи. На огромном поле, впереди, стояла девушка с мертвенно-бледной кожей, волосами цвета воронова крыла и неестественно большими глазами-обсидианами. Весь фокус, внимание самого мира было сконцентрировано на этой странной и страшной незнакомке. Её взгляд не был нечеловеческим. Существо заговорило, не шевеля губами:
– Ева, ты нужна мне… теперь мы едины… ничто не будет прежним… – звуки были мешаниной металлического скрежета и далекого эха девичьего голоска.
Ева вспомнила старые мистические фильмы про демонов и призраков,