Дневники исследователя Африки. Давид Ливингстон

сказал, что если мы сейчас двинемся дальше в путь, то нам придется до Мбанги ночевать два раза, так как впереди широкая полоса джунглей. Поэтому мы остались в деревне. Партия арабов, услышав о нашем приближении, пошла в обход деревни по горам, чтобы избежать встречи. Идя в деревню Пезимбы, мы начали спускаться на запад, к озеру Ньяса, и теперь находимся на 300 футов ниже деревни Маголы. В пути пересекли много мелких речушек и Лачеси, довольно большую речку. От водораздела одна часть речек стекает к Лоэнди, другая – к Рувуме. Деревьев стало заметно меньше. Многие из вершин гор покрыты травой или другими растениями. Приятно видеть горы оголенными. Встречаются папоротники, рододендроны и деревья, издали похожие на белую пихту.

      Корень мандаре здесь называют ньюмбо. В приготовленном виде он немного горчит, этот недостаток, возможно, удастся устранить культивированием. На водоразделе некоторые высокие участки сложены гнейсом, теперь, по мере спуска вниз, пошли вулканические породы, изверженные в более позднее время. Во многих местах встречается железистый конгломерат с дырками в нем. В изломе он похож на желтый гематит, стенки дырочек в нем черные. Вероятно, это та руда, которую в прежнее время употребляли кузнецы, следы существования которых попадаются здесь чаще, чем в более восточных районах.

      31 июля. Я подарил Пезимбе отрез ткани, и он отлично накормил нас вчера вечером, а сегодня утром просил подождать, так как у него еще не было достаточного количества муки, чтобы преподнести нам. Мы подождали и получили щедрый подарок.

      Здесь климат заметно мягче, чем во владениях Матаки; небо сейчас чистое. Утром прошли мимо последних населенных пунктов и продолжали путь по изобилующей водой плодородной местности до места ночевки около горы Мтавире, на берегу реки Мсапо. Недалеко от нашего лагеря находилась партия арабов-работорговцев. Я хотел поговорить с ними, но, как только арабы узнали, что мы близко, они снялись и отправились дальше.

      2 августа. Вид желтой травы и разбросанных по ней деревьев около нашего лагеря, вызвавший в памяти Бечуаналенд, создал у меня радостное настроение. Весело пели птицы, приободренные холодом – было 47 °F (8 °С) – и близостью поселений. Здесь, как и по всей стране, растут камедные деревья и кусты, но раскопок в поисках камеди население не ведет, вероятно, потому, что деревья никогда не были достаточно большими, чтобы стать источником ископаемой смолы. Следы существования кузнецов очень обильны, кое-где сохранились еще горны. Должно быть, в прежнее время здесь, где сейчас все покрыто джунглями, было много возделанных земель.