отправила с поручением, и внизу никого не было.
– Что она имела в виду? – спросил он, принимаясь за работу.
– Ой, она просто зануда, – фыркнула Луденса. – Ей кроме ее лавочки ничего и не интересно. А я думаю так, если ты хочешь научиться читать, то ты собираешься что-то читать. Правда?
– Ну да, логично, – покивал Сергей.
– А что ты будешь читать?
– Вот тут свитки лежат, может их?
– Да, если тебя интересует, сколько арини продала Канея в прошлом сезоне и прочие жутко занимательные вещи, можешь почитать и эти свитки.
– А ты что предлагаешь?
– Я предлагаю настоящие былины, истории, хроники, и вот я думаю, если ты прочитаешь свиток, то ты же будешь размышлять о том, что там написано? Значит, у тебя появятся свои собственные мысли и выводы. А если учесть, что ты не экус, я даже представить себе не могу, к каким выводам ты придешь! И мне невероятно интересно будет это услышать!
К учебе приступили сразу, как только Сергей закончил ее причесывать. Видимо хорнии так не терпелось заполучить помощника, что она чуть ли не сама стала понукать его к занятиям. К счастью, письменность экусов оказалась почти фонетической, если не считать отсутствия гласных – они просто опускались при письме. Конечно, было множество слов-исключений и прочих правил, но запомнить два прайда букв было все равно легче, чем тысячи иероглифов. Сами буквы состояли только из горизонтальных и вертикальных штрихов без наклонных или закругленных линий, из-за чего их написание было несколько однообразным. Различать схожие буквы оказалось непросто. Например, нарисованы две скрещенные черты, перекрестие может быть в верхней части, в средней и в нижней – это три разных буквы, но если верхнее перекрестие от нижнего еще достаточно легко отличалось, то со средним всегда получалась заминка, требовалось определить, это действительно среднее перекрестие, или небрежно начертанное верхнее или нижнее. Определенные сложности возникали и из-за цифр, чье написание совпадало с написанием букв.
Один раз они прервались, чтобы спуститься за едой. В разгар дня внизу было много покупательниц, и Канея с Виридой метались по лавочке, стараясь всех побыстрее обслужить. Заметив своих подопечных, белая довния махнула копытом, намекая чтобы они побыстрее брали что нужно и возвращались наверх. Не дожидаясь ответа, она повернулась обратно к клиенту.
– Ты любишь корки у мело? – тихонько спросил Серый у своей учительницы.
– Конечно, люблю, – ответила она. – Мякоть – слишком пресная, а корки – приятно пожевать.
– Отлично, тогда берем мело на двоих, – решил он.
К мело Сергей взял себе еще парочку мелких фруктов, а Луденса отсыпала зерна. После обеда они вернулись к занятиям, и к вечеру Серый уже читал по слогам, правда, с подсказками.
– Ой, уже темнеет! – спохватилась хорния, когда в комнате сгустились сумерки. – Я принесу тебе завтра жеребячьих свитков!
– Хорошо, давай только я тебя расплету перед сном.
Перед самым уходом эква вдруг замерла