к оборванному снарядом краю лестничной площадки, попутно переключив режим огня автомата на автоматический, боец взял в прицел скопление противника. Все происходило тихо, никто из расслабившихся националистов даже не знал о присутствии прямо у них под носом Волков… Серия еле уловимых для слуха хлопков приостановила безудержное и бессмысленное веселье. Несколько автоматных очередей было более чем достаточно, чтобы заставить всех сидящих у костра замолчать. Никто даже не успел понять в чем дело. Теперь у костра остались только четверо убитых. Минимум шума, никакой суеты.
– Четко! – прошептал Вадим брату внизу, – Поднимай.
Резким толчком старший брат поднял Вадима наверх. Боец вскарабкался на площадку, затем обернулся, лег на холодное бетонное покрытие и протянул руку старшему брату. Взяв напарника за руку, он вытянул Захара наверх. Старший волк оперся руками о край и завершил восхождение.
– Волки, прием, – Мария снова вышла на связь, – Я потеряла из виду ту четверку в здании…
– Все в порядке, Вожак, – ответил Захар, – Угроза устранена.
– Уж простите, – Вадим снова иронизировал, – без несанкционированных ликвидаций не обошлось.
– Волки, давайте там полегче, – недовольно ответила Мария, – до прибытия представителей НАТО 12 минут.
– Принято, Вожак. Волк-1, до связи.
Камеры беспилотника теперь показывали активность только на самой станции, плюс с воздуха вертушка по-прежнему выискивала добычу. А Волки тем временем уже двигались по лестничным маршам на самый верх. Каким-то чудом, хотя бы со второго этажа по последний лестницы остались целы. Братья воспользовались этим. На всякий случай они проверяли вражескую активность на каждой площадке. Но там уже было все спокойно. Если подумать, то если бы та «веселая» четверка действительно охраняла здание, то проникновение в здание могло бы стать для оперативников серьезным препятствием. Но что произошло уже не изменить. Охранники мертвы. Они оставили здание без охраны, а тем самым образовали брешь, ведущую прямиком к вокзалу.
Захар с Вадимом оказались на верхнем этаже, как раз в той квартире, откуда было прекрасно видно всю железнодорожную станцию. Возникало такое чувство, что эта квартира все еще была наполнена жизнью, просто кто-то давно здесь не убирался. В поле зрения попадали раскиданные вещи из гардероба, на полу лежали вещи из постоянного обихода, кое-где встречались детские игрушки. Однако, о реалиях произошедших здесь событий свидетельствовали обломки, следы от пуль и осколков, запах гари и сажа на разодранных стенах. Грустное зрелище.
– Блин, Захар, мне это напоминает нашу первую квартиру… Такой же хаос, – проговорил Вадим с какой-то непонятной интонацией. То ли он иронизировал, то ли его охватила печаль. Непонятно.
– Шпрот, тебе тогда едва год был, ты не можешь этого помнить, – ответил Захар.
– Не,