что бы понять, он и пикнуть не успел толком! И пытки они проводят со всей преданностью своего дела. Но кому был нужен обычный студент МГУ? Спецслужбы? Террористы? Может… Нет, они были явно не психи, хотя в мыслях своих Вадим и называл «маску» психопатом.
И что-то подсказывало Вадиму, что это будет его последний ответ. Дрожащие губы выдали, возможно, последнее слезное изречение:
– Нет… Я не знаю… Я… Я простой студент… П-пожалуйста…
А человек в маске зашевелился, стал бродить из стороны в сторону, при этом издавая какие-то задумчивые вздохи. Посматривал то на Вадима, то на свои по-наполеоновски сложенные руки. Будто он думал, что делать с горе-студентом. Вадим замолчал, словно знал, что мольбы о пощаде приведут только к худшему. Студента все еще трясло, слезы ужаса текли на перепачканные штаны ливнем. А «гробовщик» не торопился, он все ходил и думал. И результатом допроса он был словно доволен и не доволен одновременно. Вадим не знал ничего – это было для «гробовщика» как хорошо, так и плохо.
Однако, долго гадать о своей дальнейшей судьбе Вадиму не пришлось. Молниеносный удар пистолетной рукоятки вырубил парня.
Где-то на подсознании Вадим понимал, что ему тяжело дышать. Голову окутал какой-то непонятный холод. Когда нервы подключились к пробужденному телу вновь, парень чувствовал чью-то сильную руку, крепко сдавившую его затылок. А самого его окунали головой в ледяную воду. Вадим не мог дышать, а садист держал его в воде все дольше и дольше, лишь на секунду вытаскивая его, чтобы тот мог сделать вдох и не умереть… преждевременно. Спустя череду нескольких убийственных «погружений», человек в маске снова задавал вопросы. А вопросы те же самые. Но и ответы были соответствующие. В конце концов, «гробовщик» сорвался и жестоко швырнул парня на усыпанный мелкими камнями, грязью и пылью пол. Вадим жадно глотал воздух, корчась от боли по всему телу. Побои давали о себе знать. Он поднял глаза и увидел вновь возвышавшегося над ним человека в маске в окружении двух бойцов в черной униформе.
– Использовать сыворотку? – послышался голос одного из автоматчиков в черном, – Одна инъекция и он нам все расскажет.
Говорил боец на ломаном русском. Вадим явно улавливал английский акцент. Наверняка он говорит по-русски специально для Вадима, демонстративно, хочет напугать еще больше.
– Не надо, – отмахнулась Маска, – Он ничего не знает, это точно.
– Проклятье! И мы тратили на него время? На какого-то сопляка? – произнес второй боец с аналогичным акцентом.
– Согласен, глупо, – согласился «гробовщик», – Но хоть мы подтвердили, что он ничего не знает. Значит – нет проблем.
– Что с ним делать, сэр?
– А ты как думаешь? – со зловещей насмешкой прозвучал ответ старшего.
Что по этому поводу думает Вадим? О нет, это конец. Они собираются убить его! Говорят, что перед смертью не надышишься. Но, Господи, как же хочется именно сейчас просто вздохнуть полной