свои эмоции? Скорее всего, у меня на щеках еще и выступили красные пятна. Надо было отвернуться, спрятать свое лицо. Но теперь, когда он заметил, это было бы глупо.
Как полная дура, реву из-за места в самолете. Но это было не просто место. Это про меня, все мои неудачи, про то, как я веду себя с другими людьми.
Сосед склонился ко мне и тихо, чтобы никто не слышал, спросил:
– Ты летать боишься?
– Нет, – ответила я, не глядя на него. – Все хорошо.
– У меня мама боится летать. Пьет успокоительное перед самолетом.
– Думаю, люди на самом деле боятся не самолетов, а смерти, – неожиданно для себя самой выдала я. – Знаешь, мне бы хотелось жить так, чтобы ее не бояться. Ведь смерть – это неизбежно, это часть жизни, поэтому надо быть к ней готовым. Если всё время бояться конца, то как тогда быть счастливым?
Он посмотрел на меня очень внимательно.
– Знаешь, я недавно понял то же самое. Мой дедушка в конце очень боялся. Я смотрел на него и думал: хочу жить так, чтобы было не страшно умирать.
В его глазах появился интерес, он уже не выглядел уставшим.
Мы стали говорить обо всем: о жизни, смерти, о страхах. О самых важных вещах. Я рассказала ему о своем отце и о том, как мечтаю найти его следы в Артеке. Мне кажется, он все понял. У нас сразу возникло какое-то невероятное доверие. Мы говорили так, будто вокруг никого не было. Мы все время смотрели друг на друга и у нас обоих горели глаза.
Внутри было легко, пусто, и что-то тихо звенело, как натянутые струны.
Я сказала:
– Знаешь, что удивительно? Еще двести лет назад нашелся бы какой-нибудь король, который отдал бы полцарства за то, чтобы пролететь над облаками. А сейчас мы с тобой, обычные подростки из Сибири, смотрим на облака изнутри, как будто в этом нет ничего такого.
Принесли завтрак, хотя есть совершенно не хотелось. Хотелось, чтобы это никогда не кончалось, и мы летели вечно. Я все-таки взяла всю еду, какую дали. Она была забавно упакована. Понадкусывала все понемногу, просто чтобы попробовать. Вкуса почти не почувствовала.
Он сказал:
– Знаешь, а мы ведь еще не познакомились. Я не знаю, как тебя зовут.
Я поняла это уже давно. Молчала специально: ждала, пока он заметит. Я предложила:
– У меня идея. Давай познакомимся, если окажемся в одном отряде.
– Давай. Надеюсь, так и будет, – слегка улыбнувшись, согласился он.
У меня в голове ударник исполнил соло на барабанах: игра продолжится. Не то чтобы я очень верила в судьбу – скорее, хотела проверить, насколько ему интересно.
Пять часов промчались со сверхзвуковой скоростью, самолет сел в аэропорту Симферополя. Когда все толпились в проходе, мы стояли рядом. Все, о чем я могла думать, – наши руки были так близко, что почти соприкасались. Я решилась и выдохнула. Будто случайно, я качнулась и дотронулась до его руки. Он не показал вида, что заметил, но повернул свою руку так, чтобы она тоже