и пересел на кровать: ближе ко мне.
– Именно то, о чем ты подумала. Тебе придется пить кровь, по крайней мере, до тех пор, пока ребенок не родится.
Я не знала, о чем бы мне таком подумать, чтобы отвлечься от подступившей тошноты. Я представила бокал, наполненный красной жидкостью. Ком в горле постепенно рос, и было все труднее и труднее сдерживаться. Я не знала, что было больше: чувство голода или тошнота.
Адриан исчез и через минуту появился с наполненным стаканом.
– Пей, – приказным тоном сказал он, а потом добавил более мягко: – Так надо, милая.
Он пристально наблюдал за тем, как я брезгливо беру стакан с кровью в руку.
– Это мерзко, – прошептала я и сделала глоток.
Следующее чувство, которое на меня нахлынуло, просто нельзя было описать. Что-то нечто сильной тошноты при отравлении или токсикозе, как будто мне положили в рот что-то похожее по вкусу на грязь. Вкус железа остался на языке.
Я невольно вскрикнула. К нам поднялась Роза.
– В чем дело? – взволнованно спросила она, когда зашла в комнату. – Что вы делаете?
Подруга бросила недоуменный взгляд на стакан с кровью, что находился у меня в руках.
– В нашей малышке наконец-то проснулся вампир, – с усмешкой в голосе произнес Адриан. – И он хочет есть…
– Боже… – и Роза скривила лицо и сморщила носик. – И как?
– Не очень… – я говорила очень жалостливо. – Я не могу больше, Адриан.
– Ты должна. И должна будешь пить ее всегда, когда почувствуешь голод малышки.
– Это ужасно, – почти шепотом пролепетала я и через силу сделала еще пару глотков.
Роза прикрыла лицо руками.
– Я, наверное, пойду, пока меня саму не стошнило, – и подруга быстро покинула комнату.
Она спустилась на кухню, где сидели мама и Таня.
– Ну, и что там случилось? – с интересом спросила мама, доливая себе в кружку с чаем кипяток.
– Скажем так. У Иры необычный токсикоз, – медленно сказала Роза. – Ее малышка хочет кушать, точнее, ее вампирская часть. Я просто не смогла на это смотреть, – и она высунула язык, будто ей самой стало плохо.
– Она справится, – Таня знала, что это такое. Она тоже, когда стала вампиром, не сразу привыкла к желанию насытиться кровью. – Всего-то потерпеть каких-то полгода, даже меньше.
Тут мы с Адрианом вошли на кухню. Все резко перестали болтать и стали молча ковыряться в тарелках.
– Не обо мне говорили? – ехидно спросила я, но все молчали.
– Ты как? – мама осмелилась первой заговорить со мной.
– Все нормально. Адриан сказал, что это еще не все сюрпризы, что преподнесет мне малышка.
– Что еще может быть? – Роза тоже решила вступить в разговор.
– Эта не совсем слабенькая девочка может сломать мне ребра одним движением руки или ноги. А примерно на седьмом месяце ребенок сможет разговаривать с Адрианом. Если, конечно, папочка захочет и просто так с ней говорить… – и я посмотрела на Хозяина.
– Я