сумасбродный, не обессудь,
Но прежней жизни осталось чуть,
Когда был праздник, как перекус,
Как вода по глотку!
Перед нами пропасть,
По-над ней ступаем.
Твой горячий шепот
Доведет до края.
Потный запах кожи,
Непокорный локон.
Ты с богиней схожа,
Ты дитя порока.
Стонет идол ночи,
Обожатель тайный,
До интриг охочим
Выпало случайно
Негой упиваться,
Куражу сдаваясь.
От безумства пальцев
Дух изнемогает!
Пусть распаляет игра судьбы,
Чтоб захотелось про все забыть.
Нигде не спрятаться от себя,
Страсти яд пригубя!
Властитель прихотей и перемен
С холодных кровью берет процент,
А мы вне правил приглашены
Им на бал сатаны!
Я сатир, ты нимфа,
Порознь жили-были,
Ждали в разных мифах,
От тоски томились.
Нас вели навстречу
Бесы иль шаманы,
Про любовь лепечешь
Ты с акцентом странным.
Месяц, добрый призрак,
Нам с лихвою платит
Сладостью капризов,
Ласками объятий.
Твои губы близко.
Я себя не чую!
Тает, как ледышка,
Ночь от поцелуев.
К утру, где берег, заснет волна,
День – недопитый глоток вина.
Не отнимай своих жарких рук,
Мой негаданный друг!
Пускай мелодия печаль несет,
Но мы сумеем исправить все.
Идет награда сама к ловцу,
Руку дай и танцуй!
На одном крыле
Я слишком поздно повзрослел,
Летая на одном крыле,
Вернулся, но никто меня не встретил.
В ромашках луг и рядом пруд,
На глади лилии цветут,
Головками цепляя тёплый ветер.
Когда-то здесь любовь была,
Потом забавы жгли дотла,
Купался в безрассудстве молодечеств.
Не слишком истина мудра,
Как утверждают доктора,
Что, так или иначе, время лечит.
Листву колышет ветерок,
Природе как-то невдомек,
Порою что людей одолевает.
В ограде с надписью плита,
Щеколдой дверца заперта,
Вкруг сторона раскинулась чужая.
Да, это я… да, это я!
Ты, наконец, нашел меня,
Однако, мог без этой встречи обойтись.
Мне хорошо, где Свет и Высь,
Пока туда не торопись,
И не тоскуй, что слишком рано отпустил.
Пустое – вешать нос от встреч!
Кому-то жребий в землю лечь,
Свою уснувшую боль зря не береди.
Была любимая твоя,
Случилось так, теперь ничья.
Довольно горю стыть ледышкою в груди!
Стою, дыхание тая,
Любовь прощается моя,
Над головой взахлеб курлычут журавли.
Моя печаль почти светла,
Не души гаснут, а тела.
Уносит