прячась в лапах жёлтой кроны,
Стихи на бельевой развесил нитке.
Осенью
Осенью в деревне – тишь да благодать,
Клёнов золотистых царственная стать.
Выцветшее небо, птичий разговор,
Листьев под ногами трепетный узор.
Утреник студёный, темная вода,
Берег серебрёный – мята, лебеда…
Чёрные равнины, проседью туман,
Выгибает спину птичий караван.
Акварели долго сохнут на ветру.
Вечер неизбежно подцепил хандру.
Зябко, с непривычки. Дома у печи
Сяду, на коленях кошка замурчит,
Тлеет за окошком яблоневый сад —
Искры мелких яблок на траве горят.
Не спешат секунды, на душе покой…
Счастье поселилось рядышком со мной.
«Непогода. Пурга. Неудавшийся день…»
Непогода. Пурга. Неудавшийся день.
И привычных чудес не хватает.
Я для снега такая простая мишень.
Заметает зима, заметает.
Непрерывно звучит беспокойный мотив —
До предела натянуты нервы.
На стекле застывает написанный стих —
За сегодня, пожалуй, не первый.
Нет конца суете, неотложным делам,
На ладони надежда растает.
Все что ранило до, весь душевный бедлам —
Заметает февраль.
Заметает…
Бессонница
Не серьезная, даже беспечная.
Ночь исчерчена – млечный путь.
В небесах – благодать бесконечная,
На земле – не уснуть…
Меланхолия кипенно-белая,
Разъедает полночную тишь.
Рвутся строки из уст оголтелые…
Я не сплю – ты услышь.
Строчки-чайки
Строки чайками шумными ввысь улетают, сбиваются в стаи,
Ославляя покинутым выжженным сердце взамен.
И спокойствия, выдержки, строгости так не хватает,
А мой внутренний голос бессменно твердит: «Перемен!»
Как заученный первый урок мне вытравить памяти лета.
Мне не выветрить запах свободы и первой любви.
Я в пронзительной нежности строк постигаю ответы
На простые вопросы, но думаю, что же еще впереди…
Строки чайками шумными ввысь, пропадая из вида.
Я теряю любовь и случайно себя нахожу.
Словно глупый ребенок, все те же мечты и обиды,
Только с большей тоской через призму сомнений гляжу.
«Мы молчим. Ты так громко…»
Мы молчим. Ты так громко,
Я, может, немногим тише.
Без малейшего слова понятны,
И так абсолютно честны.
Я уверен, молчание наше вселенная слышит,
А невольным ответом звучит перезвон тишины.
Мы кричим. Но беззвучны в движении губы.
Тишина – и проклятье, и истинный дар.
Помолчим, а слова неуместны и грубы,
И не в силах смирить рефлексивный пожар.
Мы молчим.
Прощание
Край