из нас после завтрака отправлялись прогуляться на льду и подышать свежим воздухом, а заодно осмотреть льды и проследить за их сжатием.
В час дня все собирались вместе на обед. Обычно он состоял из трех блюд: супа, мясного и десерта, или супа, рыбы и мяса, или рыбы, мяса и десерта, а иногда только из рыбы и мяса. Ко второму блюду всегда подавались картофель, овощи или макароны. Мне кажется, что все единодушно признавали наш стол отличным. Едва ли дома нам жилось лучше, а у многих домашний стол был, пожалуй, куда скромнее. Потому-то все и напоминали откормленных поросят, а двоим пришлось даже бороться против двойного подбородка и брюшка. Обед большей частью запивался слабым мартовским пивом и заправлялся шутками и анекдотами.
После обеда курильщики, сытые и довольные, шли, переваливаясь, в камбуз, который служил курительной комнатой; в каютах, за исключением особо торжественных случаев, курить не разрешалось. В камбузе затягивались куревом всласть, болтали, рассказывали друг другу разные истории, подчас завязывались и горячие споры. Затем некоторые из нас могли уйти к себе вздремнуть. Отдохнув, каждый снова брался за свое дело и работал до 6 часов, когда снова собирались вместе на ужин.
Ужин состоял примерно из того же, что и завтрак, с той разницей, что за ужином всегда пили чай. После ужина снова в камбузе курили, а кают-компания превращалась в тихую читальню.
Мы усердно пользовались ценной библиотекой, которой снабдили нас щедрые издатели и друзья экспедиции. Если бы благородные жертвователи видели нас, собиравшихся по вечерам вокруг стола, чтобы с головой погрузиться в книги или иллюстрации, если бы они знали, какими неоценимыми спутниками были для нас книги, они, несомненно, почувствовали себя вознагражденными сознанием того, что сделали доброе дело, помогли превратить «Фрам» в оазис среди великой ледяной пустыни.
В 7½ или 8 часов вечера появлялись карты или другие игры, за ними мы засиживались до поздней ночи. Обычно вокруг стола составлялось несколько партий. Кто-нибудь садился за орган и, вращая ручку, исполнял наши любимые музыкальные пьесы. Или же Иохансен брал гармонику и наигрывал чудесные песенки. Его коронными номерами были: «О, Сусанна» и «Переход Наполеона через Альпы в открытой лодке».
Около полуночи, оставив вахтенных, мы ложились спать. Каждый должен был пробыть на вахте один час. Самой тяжелой обязанностью для вахтенных были, кажется, записи в журнале да еще обязанность – если залают собаки – посмотреть, не появился ли где-нибудь поблизости медведь. Каждые четыре или два часа вахтенный должен был подняться в бочку или спуститься на лед, чтобы сделать метеорологические наблюдения.
В общем, по-моему, можно не кривя душой сказать, что время у нас проходило хорошо; благодаря определенному и правильному режиму мы чувствовали себя, несомненно, отлично.
Мои ежедневные записи могут, мне кажется, дать самое лучшее представление о нашей жизни во всем ее однообразии. В этих записях нет сообщений о каких-либо великих событиях; но именно из описания мелочей