не подписал проэкта.
В девятом часу утра, когда духовенство, Сенат и генералитет собрались во Дворце, канцлер Головкин, из страха повинуясь воле товарищей своих, объявил, что выбор Совета пал на Герцогиню Курляндскую. Все изъявили согласие, и Архиепископ Феофан хотел уже идти поминать на эктении новую Государыню, когда Князь Дмитрий Голицын и Князь Василий Лукич Долгоруков сказали, что до получения ответа из Митавы, не должно объявлять народу о кончине Петра II (хотя вся Москва уже знала о том). И таким образом, в течении двух недель (19 Января – 3 Февраля) молились на эктении о здравии усопшего Императора! Верховники не объявили собранным чинам и духовенству о намерении ограничить власть Царскую: они боялись встретить сильное сопротивление. В тоже утро выехали из Москвы в Митаву депутаты: от Совета, Князь Василий Лукич Долгоруков; от Сената, генерал-лейтенант Князь Михаиле Михайлович Голицын, (младший, одноименный брат Фельдмаршала, бывший впоследствии генерал-адмиралом), а от дворянства, генерал-маюр Михайло Леонтьев. Им поручено было, сверх выше сказанных условий, требовать еще от Анны, чтобы она не привозила с собою камиер-юнкера своего Бирона.
Ответ Анны Верховному Тайном Совету, из Митавы, от 28 Января: «К любезноверным нашим подданным присутствующим в Тайном Верховном Совете.
Отправленные от вас любезноверные Нам: тайный действительный советник и член Тайнаго Верховнаго Совета Князь Василий Долгорукий, да тайный советник и сенатор Князь Михайло Голицин и генерал-майор Михаило Леонтьев, 25-го числа сего месяца приехав к нам в Митаву, горестную и неописанную объявили Нам печаль о представлении Его Императорскаго Величества Петра Втораго, Нашего любезнейшего Племянника и Государя. Мы, как по близости крови, так по всем его Величества благосклонным к Нам поступкам, признаваем ту печаль за крайнее Божеское наказание Haшей Фамилии и всего Российского народа праволюбящим дражайшее свое отечество. Потом, вышеупомянутые отправленные к Нам от вас особы объявили Нам, что по соизволению Всемогущаго Бога, который токмо един короны и скипетры Монархов определяет, избраны Мы на Российский прародителей Наших престол. И хотя Я разсуждала, коль тяжко есть правление толь к великой и славной Монархии; однако ж, повинуяся той Божеской воли, и прося Его Создателя о помощи, к тому ж не хотя оставить отечества Моего и верных Наших подданных, намерилась принять Державу того государства и правительствовать, елико Бог Мне поможет, так, чтоб все Наши подданные, как миpcкиe, так и духовные, могли быть довольны. А понеже к тому Моему намерению потребны благие советы, как и во всех Государствах чинится, того для пред вступлением Моим на Российский престол по здравом разсуждении изобрели Мы за потребно для пользы Российского государства и ко удовольствованию верных Наших подданных, дабы всяк мог ясно видеть горячесть и правое Наше намерение, которое Мы имеем к отечеству Нашему и к верным