гинеями в руках и чеком на предъявителя в банк Куттса, и фамилией на чеке, какую можно назвать, только закрыв рот рукой, чтобы никто не слышал, столь значительна и знаменита была эта фамилия. Собственно говоря, я столь долго рассказывал эту историю исключительно ради этой фамилии, ибо в ней и сосредоточена вся соль моего рассказа. Скажу лишь, что эту фамилию знает любой англичанин и она не сходит со страниц всех лондонских газет. Истребованная с него сумма и в самом деле была немалая, но будь эта подпись настоящей, под неё дали бы и не такие деньги. Всё это выглядело чрезвычайно подозрительно, и я не преминул высказать свои соображения по этому поводу, поскольку это было очень странно, что какой-то бедный проходимец заходит в подвальную дверь какой-то трущобы и тут же выносит оттуда чек на сто фунтов. В лице мерзавца не дрогнул ни один мускул.
– Не волнуйтесь! – сказал он с плохо скрываемым презрением, – Я готов торчать тут с вами, пока не откроются банки, и сам готов получить ваши деньги по этому чеку!
Вслед за этим все мы – девочка, её родственники, врач и я отправились ко мне домой и просидели там до той поры, пока не открылись отделения банков, а потом той же компанией пошли в банк. Когда я отдавал кассиру чек, я предупредил, что по моему мнению, чек может оказаться поддельным, и у меня есть все разумные основания так считать! Отнюдь не бывало! Чек оказался подлинным, точно так же, как и подпись.
– Да уж! Интересно! – заинтересовался мистер Аттерсон.
– Я вижу по вашему поведению, что вы разделяете мои чувства! – после недолгой паузы сказал мистер Энфилд, – Да, согласен! История мерзкая! Этот тип несомненно негодяй из негодяев, что же касается подписанта чека, поверьте мне, тут не может быть сомнений – человек высочайших моральных качеств и порядочности, я много знаю о нём, и очень широко известен в самых высоких кругах, он чрезвычайно популярен (от этого ситуация только хуже) и по праву считается настоящим королём филантропов. Думаю, тут мы имеем дело с последствием натурального шантажа, а иначе чем объяснить, что честнейший из смертных вдруг платит огромные деньги за чьи-то не слишком привлекательные шалости и готов пойти на это ради сохранении в тайне имени шантажиста? «Замок Шантажа» – вот как бы я нарёк после вашего рассказа этот дом с его обшарпанной дверью. Но до конца я всё равно не могу объяснить то, что произошло! – сказал это, мистер Энфилд надолго замолк и погрузился в задумчивость. Эта его задумчивость была прервана мистером Аттерсоном с его неожиданным вопросом:
– Скажите, а вам случайно неведомо, живёт ли в этом доме человек, чья подпись стоит на чеке? Или, может быть, он просто зашёл к этому типу в гости?
– Это в этой-то развалюхе? – почти полыхнул возмущением мистер Энфилд, – Вы в своём уме? Знаете, ведь на чеке стоял его настоящий адрес, это какая-то площадь…
– И вам не пришло