свой, тогда конечно….
Платок взвился узкой серпантинной лентой и, перелетев, скрылся за спинкой скамьи.
– Или так…, – не унимался он.
Птица исчезла, а вместо неё появился клоун с бензопилой, затем какой-то мерзкий тип в маске кролика с бейсбольной битой и в фартуке как у мясника с рынка и вновь фигура в чёрном балахоне. Окинув взглядом человека, Смерть произнёс:
– А ведь же берутся утверждать, что у Смерти именно такой вид? И кто же? Может те, кто её увидел, а потом вернулся с того света. Ну- ну….
Оцепенение прошло.
– То есть, получается, – ответил Крапивин, убирая расчёску, – что мне обратной дороги нет, коли я вас вижу и вернуться уже невозможно?
– Именно это я и хочу сказать и даже уже сказал. А если у вас и получится, то вы скорее согласитесь с образом костлявой старухи, чем попробуете убедить какой или каким видели Смерть вы сами.
Человек нервно поёрзал на месте и зачем-то опасливо оглянулся за спинку скамьи.
– Да уж…. А знаете, привычный образ, пришёл из картинок про всадников Апокалипсиса…. Но, опять же, рисовали люди, которые вряд ли имели возможность лицезреть их лично.
– Ну что же, хоть какое-то более- менее разумное толкование, – согласился Смерть.
– Нет, нет, – замахал руками Крапивин, не зная как лучше обратиться к своему собеседнику, – Скорее всего, раскопали какое-нибудь тело или просто нашли истлевший труп. Ну, вот вам и лик, так сказать, по образу и подобию, найдя оскал черепа подходящим для вашего изображения. Тёмные люди, что с них взять.
Новый знакомый замер, старательно осознавая смысл сказанного и спросил:
– Значит раскопали?
– Ну да, а если взять времена, когда была пандемия бубонной чумы или оспы, так там и раскапывать не надо было, улицы были завалены мертвецами.
– Мне нравится ваше объяснение.
– Спасибо! – немного склонившись, поблагодарил Философ.
Они замолчали. Желая хоть как-то возобновить беседу, Владимир Макарович спросил:
– Позвольте узнать, как мне надобно к вам обращаться?
– Обращаться? – с удивлением спросил Смерть.
– Ну да…. А то как-то…. Вы представились….
Слова его последовали сумбуром. Видя возникшее замешательство, мужчина сказал:
– Ну, хорошо. Моя фамилия Манибожко, а имя…, ну пусть будет Герас….
– Пусть будет? – изумился человек, – То есть вы хотите сказать….
– Герас! – настойчиво повторил незнакомец.
Философ вздрогнул и согласно закивал головой, выставив руку вперёд.
– Простите, а ваше отчество?
– Отчество? – тон резко сменился.– Хм…. То есть производное от имени родителя?
– Получается что так.
– У меня нет родителя, в человеческом понимании, если вы об этом, – грубо оборвал Герас, громко стукнув тростью о мощённую булыжником аллею, при этом опять появилась птица, держа в клюве тот же платок.
– Уйди! – зло произнёс Манибожко.
Грач