спросил Дарвин.
Лучшей страховкой против действий Дарвина были мои подчиненные.
– Только Калли и Куинн. – Я решил, что ему стоит представить себе, как эти двое охотятся за ним в случае, если со мной что-то случится.
– Кэмптон? – переспросил он. – Как в песне? А в каком это штате?
– В Пенсильвании. Посмотри по карте, – ответил я.
– Д-уу – д-аа.
Виктор был прав, звучало это совсем не смешно.
Глава 4
Больница Святой Троицы в Ньюарке, штат Нью-Джерси.
Палаты в кардиоваскулярном отделении были крохотными, но в моей было окно, которое выходило на автостраду. Я сидел на постели в полулежачем состоянии, в больничной одежде с дырой на заднице, наблюдал за проезжавшими машинами и размышлял о том, как удивительно, что у стольких людей есть какая-то цель, к которой они стремятся. Что, у всех этих людей были друзья, работа и семьи, которые от них зависели? У тех тысяч людей, жизнь которых пересеклась с моей в тот момент, когда они проезжали по автостраде, а я наблюдал за ними из своего окна?
Я сконцентрировал свое внимание на «Мустанге» вишневого цвета, с откидной крышей, 1997 года выпуска. Я мог наблюдать за ним секунд двадцать. Мне было интересно, кто сидит за рулем – мужчина или женщина и не встречался ли я с ними раньше. А может быть, нам суждено пересечься в будущем и в один прекрасный момент водитель этого «Мустанга» полностью изменит мою жизнь? Может быть, у водителя есть сын или дочь, которые когда-нибудь вырастут и наконец убьют меня? Или, может быть, через несколько секунд, пытаясь съехать с шоссе, водитель попадет в катастрофу и будет смертельно ранен? И бригада «Скорой помощи» проверит его документы и найдет в бумажнике карточку донора[12] и сердце водителя этого «Мустанга» будет забрано для того, чтобы спасти мне сегодня жизнь?
Дверь прошуршала, и в комнату зашла блондинка с бойкой улыбочкой. Она отодвинула в сторону занавеску, отделявшую мою кровать от остальной палаты, и автоматически произнесла заученную фразу:
– Ну и как мы себя сегодня чувствуем?
– Болтаемся между жизнью и смертью, как вошь на гребешке.
На секунду блондинка замерла, потом улыбнулась.
– А вы смешной, – сказала она.
С собою девица принесла небольшой поднос с медицинскими инструментами, на котором лежали иголки, вата, жидкость для дезинфекции и какой-то резиновый жгут. Поднос она поставила на столик рядом с раковиной, и я услышал звук надеваемых резиновых перчаток. После этого она стала тереть мне предплечье жидкостью для дезинфекции.
– Сначала вы почувствуете небольшое онемение, а потом я поставлю вам капельницу, – прощебетала она.
После Кэмптона прошло уже более трех часов, и боль в моей груди давно успокоилась. Я уже подумывал над тем, чтобы встать с кровати и плюнуть на неотложное шунтирование, о котором они все время говорили, но решил все-таки задержаться и выяснить, что же произошло с моим моторчиком. В том месте, которое терла сестра, я не заметил у себя ни одной вены, но решил, что ей виднее.
– Ой-ей-ей, – произнесла